лому смѣху, этотъ величавый и шутливый, этотъ легкій какъ запахъ цвѣтущей вишни, и грозный временами, какъ воющая вьюга, волшебникъ Рускаго стиха, смѣлый внукъ Велеса. Все журчанье воды, все дыханіе вѣтра, весь прерывистый ритмъ упорнаго желанья, которое въ безгласномъ рабствѣ росло и рвалось на волю, и вырвалось, и распространило свое вліяніе на версты и версты, все это есть въ Пушкинскомъ „Обвалѣ”, въ этомъ пляшущемъ праздникѣ Л, Р, В.
„Оттоль сорвался разъ обвалъ |
Краткость строкъ и повторность звуковъ, строгая размѣрность этой словесной бури, проникновеніе въ вѣщательную тайну отдѣльныхъ вскриковъ человѣческаго горла—не
лому смеху, этот величавый и шутливый, этот легкий как запах цветущей вишни, и грозный временами, как воющая вьюга, волшебник Русского стиха, смелый внук Велеса. Всё журчанье воды, всё дыхание ветра, весь прерывистый ритм упорного желанья, которое в безгласном рабстве росло и рвалось на волю, и вырвалось, и распространило свое влияние на версты и версты, всё это есть в Пушкинском «Обвале», в этом пляшущем празднике Л, Р, В.
«Оттоль сорвался раз обвал |
Краткость строк и повторность звуков, строгая размерность этой словесной бури, проникновение в вещательную тайну отдельных вскриков человеческого горла — не