Міръ есть всегласная музыка. Весь міръ есть изваянный Стихъ.
Правое и лѣвое, верхъ и низъ, высота и глубина, Небо вверху и Море внизу, Солнце днемъ и Луна ночью, звѣзды на небѣ и цвѣты на лугу, громовыя тучи и громады горъ, неоглядность равнины и безпредѣльность мысли, грозы въ воздухѣ и бури въ душѣ, оглушительный громъ и чуть слышный ручей, жуткій колодецъ и глубокій взглядъ,—весь міръ есть соотвѣтствіе, строй, ладъ, основанный на двойственности, то растекающейся на безконечность голосовъ и красокъ, то сливающейся въ одинъ внутренній гимнъ души, въ единичность отдѣльнаго гармоническаго созерцанія, во всеобъемлющую симфонію одного Я, принявшаго въ себя безграничное разнообразіе праваго и лѣваго, верха и низа, вышины и пропасти.
Наши сутки распадаются на двѣ половины, въ нихъ день и ночь. Въ нашемъ днѣ двѣ яркія зари, утренняя и вечерняя, мы знаемъ въ ночи двойственность сумерекъ, сгущающихся и разрѣжающихся, и, всегда опираясь въ своемъ бытіи на двойственность начала, смѣшаннаго съ концомъ, отъ зари до зари мы уходимъ въ четкость, яркость, раздѣльность, ширь, въ
Мир есть всегласная музыка. Весь мир есть изваянный Стих.
Правое и левое, верх и низ, высота и глубина, Небо вверху и Море внизу, Солнце днем и Луна ночью, звезды на небе и цветы на лугу, громовые тучи и громады гор, неоглядность равнины и беспредельность мысли, грозы в воздухе и бури в душе, оглушительный гром и чуть слышный ручей, жуткий колодец и глубокий взгляд, — весь мир есть соответствие, строй, лад, основанный на двойственности, то растекающейся на бесконечность голосов и красок, то сливающейся в один внутренний гимн души, в единичность отдельного гармонического созерцания, во всеобъемлющую симфонию одного Я, принявшего в себя безграничное разнообразие правого и левого, верха и низа, вышины и пропасти.
Наши сутки распадаются на две половины, в них день и ночь. В нашем дне две яркие зари, утренняя и вечерняя, мы знаем в ночи двойственность сумерек, сгущающихся и разрежающихся, и, всегда опираясь в своем бытии на двойственность начала, смешанного с концом, от зари до зари мы уходим в четкость, яркость, раздельность, ширь, в
