на морѣ, съ крыльями такими, что они отъ края до края Міра, и когда онъ поднимаетъ эти два крыла, весь Океанъ колыхается, и рождается правда для людей, и рождается Солнце для Міра.
Какъ же вернуться намъ въ чертогъ свѣтлыхъ вымысловъ, и какъ намъ дойти до дѣйствительно-сущей зеленой дубравы? Четверично-сіяющій Богъ, великій нашъ Богъ, Свѣтовитъ, бросилъ свой храмъ, онъ умчался на бѣломъ конѣ изъ алой Арконы. Жертвенный рогъ съ виномъ лежитъ на полу опустѣвшаго храма. Лежитъ тамъ и лукъ, метавшій острыя, мѣткія стрѣлы. Богъ Свѣтовитъ умчался въ Славянскій широкій міръ, объятый пожаромъ. Онъ озаритъ насъ, нашъ Свѣтовитъ. Но не въ Божескомъ ликѣ, а въ Человѣческомъ. Объ этомъ намъ молвитъ тихонько одна изъ цѣлебныхъ-волшебныхъ травъ нашихъ загадочныхъ Славянскихъ лѣсовъ, Трава-Костеръ.
Есть трава—растетъ[1] |
Трава-Костеръ загорѣлась опять. И есть такой Человѣкъ, который изъ нѣмой и нѣмотствующей тиши, отъ тихихъ рѣкъ и изъ страшныхъ глубинъ, придетъ, какъ духъ Освобожденья. Онъ освященъ союзомъ съ Землей этотъ человѣкъ. Онъ ее холитъ, онъ ее нѣжитъ, онъ ее слушаетъ, онъ ея слушается. Связанъ съ ней трудомъ и поцѣлуемъ.
Среди безсмертныхъ призраковъ, увидѣнныхъ Русской былинною мыслью, самый красивый и самый таинственный—это простой мужикъ, притомъ еще увѣчный, ставшій въ единый мигъ—изъ калѣки—исполиномъ. Смиренникъ лѣсовъ, Илья Муромецъ, спавшій тридцать лѣтъ, и проснувшійся, чтобы взять мечъ-кладенецъ Свѣтогора, чтобы смѣнить человѣческимъ ликомъ стихійныя блужданія природнаго, владѣющаго человѣческой душой, лишенной опоры средоточія,—геній Русской пашни, твердо знающій архимедовское «Дай гдѣ стать—и переверну Міръ», Илья Муромецъ, который, бросая, для подвиговъ, свою родную тихую рѣку Оку, внутренне поклялся не измѣнять никогда святынѣ Крестьянства,—какъ символическій даръ бросилъ въ свѣтлыя рѣчныя воды корку чернаго
- ↑ Трава-костёр — стихотворение К. Д. Бальмонта. (прим. редактора Викитеки)
на море, с крыльями такими, что они от края до края Мира, и когда он поднимает эти два крыла, весь Океан колыхается, и рождается правда для людей, и рождается Солнце для Мира.
Как же вернуться нам в чертог светлых вымыслов, и как нам дойти до действительно-сущей зеленой дубравы? Четверично-сияющий Бог, великий наш Бог, Световит, бросил свой храм, он умчался на белом коне из алой Арконы. Жертвенный рог с вином лежит на полу опустевшего храма. Лежит там и лук, метавший острые, меткие стрелы. Бог Световит умчался в Славянский широкий мир, объятый пожаром. Он озарит нас, наш Световит. Но не в Божеском лике, а в Человеческом. Об этом нам молвит тихонько одна из целебных-волшебных трав наших загадочных Славянских лесов, Трава-Костер.
Есть трава — растет[1] |
Трава-Костер загорелась опять. И есть такой Человек, который из немой и немотствующей тиши, от тихих рек и из страшных глубин, придет, как дух Освобожденья. Он освящен союзом с Землей этот человек. Он ее холит, он ее нежит, он ее слушает, он её слушается. Связан с ней трудом и поцелуем.
Среди бессмертных призраков, увиденных Русской былинною мыслью, самый красивый и самый таинственный — это простой мужик, притом еще увечный, ставший в единый миг — из калеки — исполином. Смиренник лесов, Илья Муромец, спавший тридцать лет, и проснувшийся, чтобы взять меч-кладенец Светогора, чтобы сменить человеческим ликом стихийные блуждания природного, владеющего человеческой душой, лишенной опоры средоточия, — гений Русской пашни, твердо знающий архимедовское «Дай где стать — и переверну Мир», Илья Муромец, который, бросая, для подвигов, свою родную тихую реку Оку, внутренне поклялся не изменять никогда святыне Крестьянства, — как символический дар бросил в светлые речные воды корку черного
- ↑ Трава-костёр — стихотворение К. Д. Бальмонта. (прим. редактора Викитеки)
