ЖАРЪ-ПТИЦА, она же Царь-Дѣвица, она же Елена-Краса, она же Василиса Премудрая, крылатая душа, дѣвушка-женщина, Бѣлая Лебедь, ставшая любовницей Потока и женой его, Лиховидьевна, знающая змѣиныя тайны, юная княжна Забава, отдающая нѣжное свое тѣло Соловью Будиміровичу, въ саду, гдѣ чаруетъ весеннее вишенье, Польская Ванда, бывшая панной, а ставшая влагой, которая свѣтитъ, поетъ, журчитъ, и журчитъ, и скажетъ слушающимъ много тайнъ, но никогда не разскажетъ своей тайны. Жаръ-Птица—это утренній свѣтъ, таящій въ своей изумрудно-жемчужной нѣжности возможности всѣхъ пожаровъ, Жаръ-Птица—рубиновыя крылья, заколдованный садъ, такой воздушный, непостижимый, что вокругъ него тянутся незримыя струны, и чуть, хоть самымъ легкимъ касаньемъ, тронешь одну тонкую струну, запоетъ тотъ садъ, запоетъ хрустальный замокъ, запоютъ всѣ звоны, какіе есть въ мірѣ, отъ дѣтскихъ колокольчиковъ, чей звонъ нѣжнѣе бѣлыхъ колокольчиковъ влюбленнаго ландыша, до звенящаго рокота угрозъ, до набата, звучащаго въ дымѣ пожаровъ до желѣзнаго гула, говорящаго глухо о тайнахъ и ужасахъ
ЖАР-ПТИЦА, она же Царь-Девица, она же Елена-Краса, она же Василиса Премудрая, крылатая душа, девушка-женщина, Белая Лебедь, ставшая любовницей Потока и женой его, Лиховидьевна, знающая змеиные тайны, юная княжна Забава, отдающая нежное свое тело Соловью Будимировичу, в саду, где чарует весеннее вишенье, Польская Ванда, бывшая панной, а ставшая влагой, которая светит, поет, журчит, и журчит, и скажет слушающим много тайн, но никогда не расскажет своей тайны. Жар-Птица — это утренний свет, таящий в своей изумрудно-жемчужной нежности возможности всех пожаров, Жар-Птица — рубиновые крылья, заколдованный сад, такой воздушный, непостижимый, что вокруг него тянутся незримые струны, и чуть, хоть самым легким касаньем, тронешь одну тонкую струну, запоет тот сад, запоет хрустальный замок, запоют все звоны, какие есть в мире, от детских колокольчиков, чей звон нежнее белых колокольчиков влюбленного ландыша, до звенящего рокота угроз, до набата, звучащего в дыме пожаров до железного гула, говорящего глухо о тайнах и ужасах
