5 Милый къ милой приникалъ.
И въ продленіе веселья
Приближалъ онъ къ ней бокалъ.
Въ залюбованномъ дразненьи
Отдвигаясь отъ бокала
10 Вся свѣтясь, какъ струны въ пѣньи,
Вся таясь, какъ зыбь опала,
Уклонялася она,
Но, маня, предъ ней дрожала
Чаша полная вина.
15 Чаша счастья вырѣзная,
По бокамъ—разлитье Нила.
Солнце въ сердцѣ. Жизнь двойная.
Сказка. Слитность. Нѣжность. Сила.
Ротъ, какъ медъ, ко рту приникъ.
20 Сердце видитъ, вспоминая,
Данъ Изидой сердоликъ.
5 Милый к милой приникал.
И в продление веселья
Приближал он к ней бокал.
В залюбованном дразненьи
Отдвигаясь от бокала
10 Вся светясь, как струны в пеньи,
Вся таясь, как зыбь опала,
Уклонялася она,
Но, маня, пред ней дрожала
Чаша полная вина.
15 Чаша счастья вырезная,
По бокам — разлитье Нила.
Солнце в сердце. Жизнь двойная.
Сказка. Слитность. Нежность. Сила.
Рот, как мёд, ко рту приник.
20 Сердце видит, вспоминая,
Дан Изидой сердолик.
Левкайонія поцѣлуйная,
Ты взята лаской, какъ волной,
Ты вся какъ влага многоструйная,
И ты не можешь быть иной.
5 Вѣка—твой храмъ. Ты вся зазывная.
Даешь себя—губамъ, рукамъ.
Змѣиность страсти переливная,
Ты вызовъ бросила вѣкамъ.
Поцѣловавъ, не разучилася,
10 А научилась цѣловать,
И такъ любовь тобой плѣнилася,
Что сонмъ вѣковъ—твоя кровать.
Ты вся любовная симфонія,
Священный танецъ живота,
15 Свершенной тайности гармонія,
Стрѣлой пронзенная мета.
Кто былъ, кто былъ онъ, искусительный,
Кто эти губы цѣловалъ?
Кто эти ноги, въ ласкѣ длительной,
20 Съ своими бѣшено свивалъ?
Кто былъ, кто былъ онъ—въ завершенности
Паденья въ срывность васъ двоихъ,
Что далъ вѣка твоей влюбленности,
Какъ мы въ вѣка бросаемъ стихъ?
25 Не я ли, въ тѣхъ столѣтьяхъ тающихъ,
Не я ль сгорѣлъ въ сверканьяхъ грозъ,—
И вотъ слѣжу огни мерцающихъ
Твоихъ каштановыхъ волосъ.
Левкайония поцелуйная,
Ты взята лаской, как волной,
Ты вся как влага многоструйная,
И ты не можешь быть иной.
5 Века — твой храм. Ты вся зазывная.
Даёшь себя — губам, рукам.
Змеиность страсти переливная,
Ты вызов бросила векам.
Поцеловав, не разучилася,
10 А научилась целовать,
И так любовь тобой пленилася,
Что сонм веков — твоя кровать.
Ты вся любовная симфония,
Священный танец живота,
15 Свершённой тайности гармония,
Стрелой пронзённая мета.
Кто был, кто был он, искусительный,
Кто эти губы целовал?
Кто эти ноги, в ласке длительной,
20 С своими бешено свивал?
Кто был, кто был он — в завершённости
Паденья в срывность вас двоих,
Что дал века твоей влюблённости,
Как мы в века бросаем стих?
25 Не я ли, в тех столетьях тающих,
Не я ль сгорел в сверканьях гроз, —
И вот слежу огни мерцающих
Твоих каштановых волос.
Бѣлый Нилъ, Небесная Дорога,
Млечности созвѣдныя разлилъ.
А внизу, какъ даръ Рѣчного бога,
Голубой качаетъ звѣзды Нилъ.
5 Гдѣ теперь царите, Фараоны?
Радостно ли въ царствѣ двойника?
Тѣ же ль тамъ красивые уклоны
Дѣлаетъ священная Рѣка?
Такъ же ль тамъ Аменъ-Готепъ четвертый,
10 Сердцемъ отдавая Солнцу дань,
Дискъ вознесъ, и Дискъ, свѣтло простертый,
Устремляетъ солнечную длань?
Белый Нил, Небесная Дорога,
Млечности созведные разлил.
А внизу, как дар Речного бога,
Голубой качает звёзды Нил.
5 Где теперь царите, Фараоны?
Радостно ли в царстве двойника?
Те же ль там красивые уклоны
Делает священная Река?
Так же ль там Амен-Готеп четвёртый,
10 Сердцем отдавая Солнцу дань,
Диск вознёс, и Диск, светло простёртый,
Устремляет солнечную длань?
