Какъ свѣтлыя невѣсты, убрались всѣ деревья.
Вонъ вишня, слива, яблонь, ихъ цѣлыя кочевья.
Среди невѣстъ брожу я, а сердце млѣетъ, рдѣетъ.
Вдали, зажженный Солнцемъ, испанскій дрокъ желтѣетъ.
5 И вотъ я наклоняюсь къ одной невѣстѣ, бѣлой.
Красивую цѣлую, влюбленный и несмѣлый.
И предъ другой склоняюсь, учтивый какъ Испанецъ.
Медлительно цѣлую дѣвическій румянецъ.
И съ ними я вѣнчаюсь, избралъ любовь закономъ.
10 А шмель, звонарь садовый, гудитъ протяжнымъ звономъ.
Как светлые невесты, убрались все деревья.
Вон вишня, слива, яблонь, их целые кочевья.
Среди невест брожу я, а сердце млеет, рдеет.
Вдали, зажжённый Солнцем, испанский дрок желтеет.
5 И вот я наклоняюсь к одной невесте, белой.
Красивую целую, влюблённый и несмелый.
И пред другой склоняюсь, учтивый как Испанец.
Медлительно целую девический румянец.
И с ними я венчаюсь, избрал любовь законом.
10 А шмель, звонарь садовый, гудит протяжным звоном.
Это Солнце вызываетъ всѣ растенья къ высотѣ,
Ихъ уча, что вотъ и Солнцу къ вышней хочется чертѣ.
Златокрайностью пронзая сонъ сцѣпляющихъ темнотъ,
Солнце всходитъ, мысль златая, на лазурный небосводъ.
5 На пути дугообразномъ расцвѣчаясь въ силѣ чаръ,
Солнце тайно разжигаетъ жизнетворческій пожаръ.
Это Солнце вызывает все растенья к высоте,
Их уча, что вот и Солнцу к вышней хочется черте.
Златокрайностью пронзая сон сцепляющих темнот,
Солнце всходит, мысль златая, на лазурный небосвод.
5 На пути дугообразном расцвечаясь в силе чар,
Солнце тайно разжигает жизнетворческий пожар.
