Я тебѣ построю теремъ далеко отъ мглы людской,
Изъ павлиньихъ перьевъ домикъ на равнинѣ на морской.
И отъ Моря до покоевъ будетъ лѣстницъ тамъ игра,
Днемъ ступени золотыя, по ночамъ изъ серебра.
5 Много будетъ полукруглыхъ изумрудныхъ тамъ оконъ,
И опаловый надъ Моремъ высоко взойдетъ балконъ.
И еще тамъ будетъ башня изъ гранатовыхъ камней,
Чтобъ на этотъ макъ взнесенный Зори глянули яснѣй.
Отъ покоя до покоя мы съ неспѣшностью пойдемъ,
10 Будутъ радуги свѣтить намъ, воздвигаясь надъ дождемъ.
И на всемъ безбрежномъ Морѣ засвѣтлѣетъ бирюза,
Увидавъ, что сердце любитъ, и глаза глядятъ въ глаза.
Я тебе построю терем далеко от мглы людской,
Из павлиньих перьев домик на равнине на морской.
И от Моря до покоев будет лестниц там игра,
Днём ступени золотые, по ночам из серебра.
5 Много будет полукруглых изумрудных там окон,
И опаловый над Морем высоко взойдёт балкон.
И ещё там будет башня из гранатовых камней,
Чтоб на этот мак взнесённый Зори глянули ясней.
От покоя до покоя мы с неспешностью пойдём,
10 Будут радуги светить нам, воздвигаясь над дождём.
И на всём безбрежном Море засветлеет бирюза,
Увидав, что сердце любит, и глаза глядят в глаза.
.
А кровь? А кровь? Она течетъ повсюду.
И это есть разлитіе Зари?
Душа, терзаясь, хочетъ вѣрить чуду.
Но нѣжныхъ словъ сейчасъ не говори.
5 Я чувствую жестокую обиду.
Я слышу вопль голодныхъ матерей.
И какъ же я въ свое блаженство вниду,
Когда есть боль вкругъ радости моей?
Все жь вѣдаю, что радость неизбѣжна.
10 Но отъ лучей да подѣлюсь огнемъ.
Склоняюсь къ темнымъ. Горько мнѣ и нѣжно.
О, боль души! Замолкнемъ и уснемъ.
А кровь? А кровь? Она течёт повсюду.
И это есть разлитие Зари?
Душа, терзаясь, хочет верить чуду.
Но нежных слов сейчас не говори.
5 Я чувствую жестокую обиду.
Я слышу вопль голодных матерей.
И как же я в своё блаженство вниду,
Когда есть боль вкруг радости моей?
Всё ж ведаю, что радость неизбежна.
10 Но от лучей да поделюсь огнём.
Склоняюсь к тёмным. Горько мне и нежно.
О, боль души! Замолкнем и уснём.
