Звѣзда звѣздѣ всегда поетъ псаломъ,
На небесахъ не молкнетъ Литургія.
И не однимъ тотъ скрѣпленъ гимнъ узломъ,
Чуть замолчитъ звѣзда, горятъ другія.
5 Напѣвный гроздъ ты различишь и днемъ,
Лишь опустись—не въ пропасти морскія—
Въ колодецъ темный, въ тотъ подземный домъ,
Гдѣ жажды утоляются людскія.
Отъ вышины, доступной для очей,
10 До глубины, куда рука людская
Вонзаетъ заступъ, духъ свой продвигая,—
Въ глушащій день, и въ гулкой мглѣ ночей,
Внимай псалмамъ, сплетеннымъ изъ лучей,
Въ душѣ души звѣзду оберегая.
Звезда звезде всегда поёт псалом,
На небесах не молкнет Литургия.
И не одним тот скреплен гимн узлом,
Чуть замолчит звезда, горят другие.
5 Напевный грозд ты различишь и днём,
Лишь опустись — не в пропасти морские —
В колодец тёмный, в тот подземный дом,
Где жажды утоляются людские.
От вышины, доступной для очей,
10 До глубины, куда рука людская
Вонзает заступ, дух свой продвигая, —
В глушащий день, и в гулкой мгле ночей,
Внимай псалмам, сплетённым из лучей,
В душе души звезду оберегая.
Я предавался чувствамъ въ ихъ игрѣ,
Я знаю пятеричность увлеченья.
Заря въ Іюнѣ свѣтится зарѣ,
Рѣка съ рѣкою рада слить теченье.
5 Пять нашихъ чувствъ есть путь предназначенья.
И древній листъ, застывшій въ янтарѣ,
Есть тайный знакъ высокаго ученья,
Какъ быть безсмертнымъ въ жизненной порѣ.
Всей ощупью своей онъ жилъ на древѣ,
10 Дышалъ, свѣтилъ для близкаго листа,
Впивалъ росу, и съ вѣтромъ былъ въ напѣвѣ.
Ниспалъ въ смолу. Застылъ какъ красота.
Другой намъ вѣщій знакъ—отъ Духа къ Дѣвѣ:—
Пять звѣздъ блестящихъ Южнаго Креста.
Я предавался чувствам в их игре,
Я знаю пятеричность увлеченья.
Заря в Июне светится заре,
Река с рекою рада слить теченье.
5 Пять наших чувств есть путь предназначенья.
И древний лист, застывший в янтаре,
Есть тайный знак высокого ученья,
Как быть бессмертным в жизненной поре.
Всей ощупью своей он жил на древе,
10 Дышал, светил для близкого листа,
Впивал росу, и с ветром был в напеве.
Ниспал в смолу. Застыл как красота.
Другой нам вещий знак — от Духа к Деве: —
Пять звёзд блестящих Южного Креста.
