Какъ безгласность рожденія снѣга,
Серебристыхъ пушинокъ паденье,—
Какъ ладья, что отъ чуждаго брега
Оттолкнулась, бѣжа заблужденья,—
5 Какъ вулканъ, что, уставши отъ зноя,
Возсіялъ многоснѣжною чашей,—
Какъ лазурь, что упоромъ покоя
Вознеслась надъ пустынею нашей,—
Какъ медлительный звонъ колокольни,
10 Что уходитъ густыми волнами,—
Какъ цвѣтокъ, что надъ долею дольней
Ѳиміамными курится снами,—
Какъ привѣтъ „Отдохни“ иновѣрцу,
Какъ горящая тихо лампада,—
15 Онъ даетъ утомленному сердцу
Все, что̀ сердцу взметенному надо.
Как безгласность рождения снега,
Серебристых пушинок паденье, —
Как ладья, что от чуждого брега
Оттолкнулась, бежа заблужденья, —
5 Как вулкан, что, уставши от зноя,
Воссиял многоснежною чашей, —
Как лазурь, что упором покоя
Вознеслась над пустынею нашей, —
Как медлительный звон колокольни,
10 Что уходит густыми волнами, —
Как цветок, что над долею дольней
Фимиамными курится снами, —
Как привет «Отдохни» иноверцу,
Как горящая тихо лампада, —
15 Он даёт утомлённому сердцу
Всё, что сердцу взметённому надо.
Богъ вездѣ, куда ни глянь,
Всюду видитъ, всюду слышитъ,
Богу все приноситъ дань,
Слонъ, пчела, и левъ, и лань,
5 Богомъ все живетъ и дышетъ.
Разрывая ночи грань,
Солнце встало. Вѣрный, встань.
И молись. И вѣрь. И глянь,
Какъ волна волну колышетъ.
Бог везде, куда ни глянь,
Всюду видит, всюду слышит,
Богу всё приносит дань,
Слон, пчела, и лев, и лань,
5 Богом всё живёт и дышит.
Разрывая ночи грань,
Солнце встало. Верный, встань.
И молись. И верь. И глянь,
Как волна волну колышет.
