Страница:Бальмонт. Белые зарницы. 1908.pdf/99

Эта страница была вычитана


Человѣка пою Нашихъ Дней.Уитманъ

Мы живемъ въ смутное разорванное время—разорванное какъ туча, которая протянулась отъ конца до конца Неба, и выбрасываетъ изъ себя молніи. Гроза—преобразительница. Всѣ предметы измѣнены тогда въ своихъ очертаньяхъ и краскахъ. То, что казалось малымъ, странно выступаетъ и безпокоитъ глазъ. То, что казалось и было огромнымъ, скрылось затянутое темнымъ саваномъ, а, быть можетъ, и вовсе сожженное пламенемъ. Краски—другія. Вмѣсто спокойной и тихой лазури, сѣрыя, темныя, мѣдныя, рдяныя, алыя, красныя сказки цвѣтовъ. Лица темнѣе—и мгновенно ярче. Лица другія въ грозу. Звуки доходятъ до своей полярности. Громкіе голоса превращаются въ шопоты, призрачные шопоты меркнутъ, тонутъ въ Молчаніи. А изъ Безмолвія, въ которомъ не было намека на звукъ, обрушиваются бѣшеные громы. И слѣва, вонъ тамъ, на обширной равнинѣ, ужь засвѣтились живыя поляны, подъ Солнцемъ, подъ


Тот же текст в современной орфографии

Человека пою Наших Дней.Уитман

Мы живем в смутное разорванное время — разорванное как туча, которая протянулась от конца до конца Неба, и выбрасывает из себя молнии. Гроза — преобразительница. Все предметы изменены тогда в своих очертаньях и красках. То, что казалось малым, странно выступает и беспокоит глаз. То, что казалось и было огромным, скрылось затянутое темным саваном, а, быть может, и вовсе сожженное пламенем. Краски — другие. Вместо спокойной и тихой лазури, серые, темные, медные, рдяные, алые, красные сказки цветов. Лица темнее — и мгновенно ярче. Лица другие в грозу. Звуки доходят до своей полярности. Громкие голоса превращаются в шёпоты, призрачные шёпоты меркнут, тонут в Молчании. А из Безмолвия, в котором не было намека на звук, обрушиваются бешеные громы. И слева, вон там, на обширной равнине, уж засветились живые поляны, под Солнцем, под