Но прекрасный, но святой,
Какъ основа всѣхъ основъ.
Перекатная волна.
Но не море. Глубоко
Дышетъ жизнь иного сна.
Подъ Луной ей такъ легко.
Это нива. Ночь глядитъ.
Ласковъ звѣздный этотъ взглядъ.
Нѣжный колосъ шелеститъ.
Всѣ колосья шелестятъ.
Отгибаются, поютъ,
Наклоняются ко сну.
Соки жизни. Вѣчный трудъ.
Кротко льнетъ зерно къ зерну.
Что тамъ дальше? Цѣлый строй
Неживыхъ—живыхъ стволовъ.
Гроздья ягодъ надъ Землей.
Вновь основа всѣхъ основъ.
На тычинкахъ небольшихъ
Затаенная гроза,
Звонкій смѣхъ, и звонкій стихъ,
Мигъ забвенія, лоза.
Радость свѣтлая лица.
Звѣзды ласково глядятъ.
Зрѣетъ, спѣетъ безъ конца
Желтый, красный виноградъ.
Эти ягоды сорвутъ,
Разомнутъ ихъ, выжмутъ кровь.
Веселъ трудъ. Сердца поютъ.
Въ жизни вновь живетъ Любовь.
Но прекрасный, но святой,
Как основа всех основ.
Перекатная волна.
Но не море. Глубоко
Дышит жизнь иного сна.
Под Луной ей так легко.
Это нива. Ночь глядит.
Ласков звездный этот взгляд.
Нежный колос шелестит.
Все колосья шелестят.
Отгибаются, поют,
Наклоняются ко сну.
Соки жизни. Вечный труд.
Кротко льнет зерно к зерну.
Что там дальше? Целый строй
Неживых — живых стволов.
Гроздья ягод над Землей.
Вновь основа всех основ.
На тычинках небольших
Затаенная гроза,
Звонкий смех, и звонкий стих,
Миг забвения, лоза.
Радость светлая лица.
Звезды ласково глядят.
Зреет, спеет без конца
Желтый, красный виноград.
Эти ягоды сорвут,
Разомнут их, выжмут кровь.
Весел труд. Сердца поют.
В жизни вновь живет Любовь.
