Страница:Бальмонт. Белые зарницы. 1908.pdf/117

Эта страница была вычитана


1873-мъ году его поразилъ параличъ. Три года—между жизнью и смертью, и затѣмъ—инвалидъ. Но онъ веселъ, онъ бодръ, онъ не жалуется. Онъ исполненъ непоколебимой вѣры въ жизнь. Бѣдность, лишенья не побѣждаютъ его, хотя усиливаютъ тѣлесныя страданья. Тѣлесныя-ли только? Мы не знаемъ. И со сломанными крыльями онъ всетаки былъ мощной, гордой птицей, завершившей земную жизнь эпически-ясно, стихійно-величественно.

Если вліяніе поэзіи Уольта Уитмана еще донынѣ не стало широкимъ, это указываетъ не на малыя достоинства его книги, а на малыя достоинства современныхъ душъ, любящихъ общедоступную красивость, душъ плоскихъ, душъ пошлыхъ. Не лучъ малъ, а трясина велика. Но и оттуда, изъ этой трясины, лучъ исторгаетъ бѣлые цвѣты, и цвѣты золотые, и цвѣты красноцвѣтные. И если большой толпѣ чуждо имя великаго барда Америки, на отдѣльныя души онъ производитъ впечатлѣніе неизгладимое и единственное по своей силѣ. „Когда въ возрастѣ 25-и лѣтъ“, говоритъ извѣстный Англійскій историкъ Искусства Симондсъ, „я впервые прочиталъ „Побѣги Травы“, эта книга повліяла на меня, быть можетъ, болѣе, чѣмъ какая-либо другая, исключая Библіи; болѣе чѣмъ Платонъ, болѣе, чѣмъ Гёте“. Эти слова мыслящаго, написавшаго блестящую книгу о творчествѣ Микель-Анджело и прожившаго свою жизнь съ Англійскими поэтами Шекспировской эпохи и Итальянскими мастерами


Тот же текст в современной орфографии

1873-м году его поразил паралич. Три года — между жизнью и смертью, и затем — инвалид. Но он весел, он бодр, он не жалуется. Он исполнен непоколебимой веры в жизнь. Бедность, лишенья не побеждают его, хотя усиливают телесные страданья. Телесные ли только? Мы не знаем. И со сломанными крыльями он всё-таки был мощной, гордой птицей, завершившей земную жизнь эпически-ясно, стихийно-величественно.

Если влияние поэзии Уольта Уитмана еще доныне не стало широким, это указывает не на малые достоинства его книги, а на малые достоинства современных душ, любящих общедоступную красивость, душ плоских, душ пошлых. Не луч мал, а трясина велика. Но и оттуда, из этой трясины, луч исторгает белые цветы, и цветы золотые, и цветы красноцветные. И если большой толпе чуждо имя великого барда Америки, на отдельные души он производит впечатление неизгладимое и единственное по своей силе. «Когда в возрасте 25-и лет», говорит известный Английский историк Искусства Симондс, «я впервые прочитал «Побеги Травы», эта книга повлияла на меня, быть может, более, чем какая-либо другая, исключая Библии; более чем Платон, более, чем Гёте». Эти слова мыслящего, написавшего блестящую книгу о творчестве Микель-Анджело и прожившего свою жизнь с Английскими поэтами Шекспировской эпохи и Итальянскими мастерами