Уитмана связана съ выполненіемъ задуманнаго и рѣшеннаго. Между 1855-мъ и 1892-мъ годами изданія слѣдовали одно за другимъ, и изъ первичныхъ 12-ти поэмъ естественно выросли всѣ остальныя.
Когда Уитманъ выступилъ съ своей книгой, Эмерсонъ написалъ ему привѣтственное письмо, гдѣ говоритъ о началѣ великой дороги, которая, однако, уже должна была имѣть гдѣ-то долгую предварительную предпочву для такого прыжка. „Солнечный лучъ“, говорилъ онъ, и послалъ экземпляръ „Побѣговъ Травы“ Карлэйлю. Торо сказалъ объ Уитманѣ: „Онъ—Демократія“. Линкольнъ, увидѣвъ его изъ оконъ Бѣлаго Дома, сказалъ слова, тождественныя со словами Наполеона, увидѣвшаго Гёте: „Да, это—Человѣкъ“. Публика однако думала иначе, и, устрашенные ея яростью, книгопродавцы отказались продавать изданіе 1856-го года. А Уитманъ пѣлъ и пѣлъ торжествующія пѣсни.
Въ 1862-мъ году Уитманъ поступилъ въ братья Милосердія, чтобы ухаживать—сперва за своимъ раненымъ братомъ, волонтеромъ Джоржемъ Уитманомъ, потомъ за Бруклинскими солдатами. Онъ работалъ въ госпиталяхъ, посѣщалъ поля сраженья. Это отразилось въ его поэзіи. Не только въ ней. Постоянное ухаживанье за солдатами, въ обстановкѣ ужасныхъ ранъ, гангрены и тифа, въ переполненныхъ душныхъ госпиталяхъ, подорвало его крѣпкую натуру. Въ 1864-мъ году онъ серьезно захворалъ. Поправился. Вернулся къ работѣ въ Вашингтонѣ. Но недугъ уже въ скрытности былъ. Въ
Уитмана связана с выполнением задуманного и решенного. Между 1855-м и 1892-м годами издания следовали одно за другим, и из первичных 12-ти поэм естественно выросли все остальные.
Когда Уитман выступил с своей книгой, Эмерсон написал ему приветственное письмо, где говорит о начале великой дороги, которая, однако, уже должна была иметь где-то долгую предварительную предпочву для такого прыжка. «Солнечный луч», говорил он, и послал экземпляр «Побегов Травы» Карлэйлю. Торо сказал об Уитмане: «Он — Демократия». Линкольн, увидев его из окон Белого Дома, сказал слова, тождественные со словами Наполеона, увидевшего Гёте: «Да, это — Человек». Публика однако думала иначе, и, устрашенные её яростью, книгопродавцы отказались продавать издание 1856-го года. А Уитман пел и пел торжествующие песни.
В 1862-м году Уитман поступил в братья Милосердия, чтобы ухаживать — сперва за своим раненым братом, волонтером Джоржем Уитманом, потом за Бруклинскими солдатами. Он работал в госпиталях, посещал поля сраженья. Это отразилось в его поэзии. Не только в ней. Постоянное ухаживанье за солдатами, в обстановке ужасных ран, гангрены и тифа, в переполненных душных госпиталях, подорвало его крепкую натуру. В 1864-м году он серьезно захворал. Поправился. Вернулся к работе в Вашингтоне. Но недуг уже в скрытности был. В
