системы со строго определяемыми взаимоотношениями расположены по совокупности на Кавказе, отнюдь не объясняется простыми внешними отложениями, такими внешними факторами, как миграции; это распределение или расселение их по территории не имеет никакого отношения к особенностям их, многообразным видам речи, восходящим к социально-экономическим факторам. Абхазский язык, которому место надлежало бы иметь совместно с кабардинцами или черкесами Сев. Кавказа, находится на Ю. хребта в одной природной обстановке с языками шипящей группы сибилянтной ветви, доселе называемыми по местонахождению: южно-кавказские . Раньше абхазы занимали еще более просторную площадь с расширением на Ю. — Удинский язык, переживший в Азербайджанской республике, по своему строю может и должен по существующим доселе старым лингвистическим представлениям быть на С. и именоваться «северо-кавказским», а между тем удинский язык пережиточный остаток илц перестройка речи народа этиуни, известного своею оседлостью на Ю. Кавказа еще в 9—8 вв. до хр. э. Да и не он один является представителем тех же «северо-кавказских языков». Внешнее расселение в деталях отнюдь не представляет картины, в какой-либо мере связывающей природно языки с занимаемой ими территорией. «Северные» языки Вост. Кавказа ближайше родственны с «северными» языками Зап. Кавказа, в числе их и абхазским; и их территориально разделяют не только сванский и еще более далекий от них грузинский, но язык доселе слывущий за совершенноиндо-европейский — овсский (осетинский). А в Свании лентехское наречие, что в бассейне Коня-реки (у сванов Лашхур, у грузин Цхенис-цхали, у греков — "Ituioq), имеет больше схождений с одним из западных диалектов Верхней Свании на Ингуре, чем с соседящими наречиями. Мегрельский и чанский,. языки одной группы, разъединены грузинским языком, отнюдь не однородным, Гурии и Аджары. Разумеется все эти. соотношейия зависят не от природы, а от политики, экономики, общественности, ибо самое проникновение одной речи в другую было в социальных путях через господствующие слои, классы. Все в движении. Такой же процесс или итог такого процесса наблюдается в расположении диалектов баскской речи, языка также яфетической системы, и в роднящихся с ними соседящих языках Испании и Франции, языках других систем.
В связи со сказанным нынешняя классификация по странам света и формальным признакам речи, в первую очередь голофонетическим, есть наследие старого учения об языке, с нею неразрывного, — и она должна сдать место анализу идеологии и технике ее оформления и осмысления звуков и придаточных средств звуковой дифференциации.
Это^ — основная сторона звуковой речи, увязывающая ее как с источником происхождения, с производством и производственными отношениями, экономикой и социальным строем. В этом смысле наиболее значимую роль играют признаки, определяющие наличие в языке представления о собственности ивладении и различные степени их использования, вскрывающие ступень развития мировоззрения. К таким признакам с формальной стороны, неделимой с идеологической, относятся местоимения, играющие первостепенное значение в определении языков и их взаимоотношений; не менее важна их роль, как увязки речи, именно увязывают ли они лишь содержание понятия, представления и звуковое оформление, т. е. слова со словами или слова через призму мышления и мировоззрения с предметами, к-рые обозначают они опять-таки как общественные значимости, а не сами по себе. Меняется в свою очередь общественная значимость в зависимости от ступени стадиального развития, к-рая выявляется в данном языке; при более ранней технике мышления, напр. тотемической, и соответственном мировоззрении слово, сигнализующее предмет, получает меньше дифференцирующих его признаков, ибо в самой базе, производствен производственных отношениях не настолько дифференцированы отдельные акты производственного процесса, чтобы каждая его часть давала независимого своего выразителя в языке, как надстройке.
« Сообразно со сказанным в системе Я. я. находим (в стадии массового развертывания эмбрионального состояния звуковой речи) особенности всех систем от типа аморфного, полисемантического с неустойчивой значимостью, единством выражения двух противоположных значений до типа флективного, моносемантического, с закреплением за каждым членом семантической пары одной из противоположных друг другу значимостей, вплоть до еще более позднего состояния речи уже с техникой мышления, переходящего, а частично перешедшего полностью в формально-логическое, когда взамен зрительного осознания предметов наступает осознание речи, слов в отдельности, с переносом на каждый из них творческой одухотворенной силы с производственного двойника человеческого коллектива, тотема.
Тотем отрывается развитием техники от трудового процесса и становится религиозным; взаимоотношения слов как идеологические, так в связи с ними формальные воспринимаются в установке, отрешенной от базиса, точно слова происходят от слов, понятия реют независимо в воздухе и производят понятия, как недоступные анализу идеи, а формы независимо производятся от формы без учета социально-экономической значимости сигнализуемого предмета. Дело доходит до той ступени стадиального развития, на к-рой за утратой осознания связи с общественной функцией речи, основным фактором языкотворчества, слово воспринимается как воплощение самого обозначаемого предмета с его материальными, в том число физическими свойствами, откуда не только женский, мужской, но и средний род, откуда «грамматическая» трактовка слов по обозначаемым ими предметам, «одушевленным» или «неодушевленным».
В последнем случае важно отметить, что не только слово или понятие «душа» — надстроечно, но надстроен ен сам предмет душа, дух, не имея ничего общего ди с физическим строением или дыханием тела, ни с социально-экономической значимостью обозна-
