Страница:БСЭ-1 Том 65. Эфемериды - Яя (1931)-2.pdf/193

Эта страница не была вычитана

одной основе таких значений, связь к-рых между собой нами логически даже не воспринимается. Сюда относятся так наз. семантические пучки, связывающиеся разновидностями одной основы такие термины, как рука-женщина-вода-дерево.

Такие семантические пучки уводят исследователя в значительную глубину вертикального разреза жизни языка, прошедшего через ряд смен мышления, к-рыми и объясняется в громадном большинстве случаев переплетение семантических рядов, нисходящих к нескольким начальным звеньям, упирающимся в различные стадий мышления. Попав в новую стадию, наличный семантический ряд осмысливается по-новому и перестраивается («О полигении семантики», 1926, «Удмуртский язык», 1930).

Понятие классовости языка.

Что касается анализа языка письменных источников, то им наиболее убедительно подтвердилось одно из основных положений Я. т., а именно, что синхронизм (одновременность) отнюдь не совпадает с одностадиальностью так же, как и диахронизм (разновременность в вертикальном разрезе времени) вовсе не свидетельствует еще об обязательном наличии расхождений. Действительно, подходя к современным нам языкам как представителям единого процесса развития речи, мы видим многообразие их структурного различия, свидетельствующее о состоянии различных языков на различных ступенях стадиального развития. С другой стороны, языки, нам современные, могут оказаться находящимися на более архаической стадии, чем язык письменного памятника, отделенного от нас многими веками. Как пример такого несоответствия хронологии со стадией указывается Н. Я. Марром чувашский яз. современного нам населения Приволжья, оказавшийся более древним по своей структуре, чем язык шумерской клинописи 3  — го тысячелетия до хр. э. («Чуваши-яфетиды», 1926 и др.).

Далее яфетидология обратила внимание на классовую принадлежность памятника и заключенной в нем речи, отсюда — и на классовое деление языка вообще. Оказывается, что древнеписьменные источники в подавляющем большинстве принадлежат господствовавшим классам населения и передают его речь, а не народный язык. Поэтому выводить все разновидности современной нам речи только из форм, попавших в письменный источник, явно неправильно.

Учение о четырех элементах.

Палеонтологический анализ наличного лексического запаса как живых, так и мертвых языков путем сведения его к семантическим рядам дал основание к углублению в историю основ. В результате наметилась возможность все имеющееся словарное богатство свести к нескольким первичным основам, число к-рых варьировалось от 12 до 6 в зависимости от распределения их по наиболее известным племенным названиям.

В определенный период своих работ Н. Я.

Марр не уходил глубже стадии племенных образований, наименования которых возводились им к тотемистическим терминам («К вопросу о происхождении племенных назва 818 ний этруски и пеласги», 1921 и др.). Лишь с углублением генетического вопроса и с отказом от доминирующей роли этноса (см. выше) исследование вышло за пределы уже развитого состояния племенных образований и спустилось в дородовые формации. В связи с этим и период племенной терминологии оказался не исходным, а одним из промежуточных пунктов, дав тем самым возможность расширить анализ племенных названий привлечением других семантических рядов, упирающихся в космические и тотемистические термины. Важное место в Я. т. занимает выдвинутое Н. Я.

Марром учение о четырех основных элементах, прослеживаемых в своих разновидностях и взаимных сочетаниях во всем наличном запасе словарного материала. Эти четыре элемента представляют собой двусогласные основы, состоящие из сочетания язычного (передне  — или заднеязычного) и плавного «I» или «г» (элемент Л), губного и тех же плавных «I» или «г» (элемент В), язычного или губного и плавного «п» в конце (элемент С), и, наоборот, плавного в начале и любого щелинного в конце (элемент В). Первоначальное наименование их sal, ber^ yon, гош, основанное на старой традиции племенной терминологии и представляющее собой лишь одно из возможных построений основ, ныне постепенно выходит из употребления, заменяемое указанным выше буквенным обозначением.

По своей уже развитой структуре двусогласных основ эти четыре элемента не могут считаться изначальными звуковыми комплексами. Они относятся к уже в известной степени развитому периоду, ио доступный исследованию языковой материал не позволяет спуститься глубже этих четырех элементов, представляющих в фонетически развитом виде дериват еще более архаичных диффузных (нерасчлененных) звуковых же комплексов. Лежа в основе всего словарного запаса во всем его разнообразии, основные четыре элемента сами по себе лишь звуковые комплексы, а потому асемантичны в том смысле, что им не присущи значения, вытекающие непосредственно из их произношения. Но конечно эти элементы всегда значимы в противоположность отдельным звукам. Эти значения зависят от той общественной среды, к-рой они созданы, к-рой используются и к-рой изменяются в зависимости от смен общественных организаций и их производственных потребностей. Т. о. в различных коллективах каждый элемент мог иметь различную’ значимость, и конечно нельзя предполагать, что обособленные человеческие коллективы пользовались когда-то лишь одним из названных элементов. Все же каждый коллектив употреблял эти элементы далеко* не в одинаковом значении и вовсе не в одной и той же фонетической их разновидности; поэтому при скрещении коллективов скрещивался и имевшийся у них словарный запас, чем в значительной степени обогащался лексический фонд нового скрещенного целого. Кроме того есть грань, на к-рой элементы, выйдя из круга произвол-