сообщается, что «работа общества по поднятию урожайности способствует прекращению арендаторских волнений и принесет мир деревне, наладив благодаря росту доходов гармонию труда и капитала».
Крестьянские волнения, вспыхивающие ежегодно по всей стране, приковывают внимание народных масс и являются показателем глубокого кризиса, которым охвачено сельское хозяйство Я. Вопрос о подавлении крестьянского движения является важнейшим вопросом правительственной политики Японии.
ЯПОНСКАЯ КАМФОРА, название обыкновенной камфоры (см.).
ЯПОНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. I. Первые дошедшие до нас письменные памятники Я. л. относятся к 8 в. хр. э., к эпохе появления централизованного государства. Усвоение китайской письменности (гиероглифы) и приспособление ее для фонетич. записи делают возможной фиксацию литературного творчества в Японии. В результате появляются: свод историко-мифологических сказаний «Кодзики» (712), географически-этнографические описания «Фудоки» (713), историко-мифологическая хроника «Нихонги» (720), собрание стихотворений «Ман’ёсю» (конец 8 в.). Язык этих памятников частью китайский («Нихонги») частью японский («Ман’ёсю»). Анализ их вскрывает первоначальные пути развития Я. л.
«Кодзики» и «Нихонги» (отчасти «Ман’ёсю») дают образцы наиболее примитивной поэзии — любовной, плясовой или боевой. К эпохе «Ман’ёсю» наибольшее развитие получают песни военные и любовные, а также пиршественные. Одновременно устанавливается силлабический характер стихосложения, сначала с неопределенным метром, потом с устойчивым (чередование 5 и 7 слогов). Определяются и размеры строф. К эпохе «Ман’ёсю» на первое место выступает строфа (5—7—5—7—7) танка (см.).
«Ман’ёсю» знаменует переход от устной поэзии к книжной, от безымянного народного творчества к поэзии отдельных авторов. Древнейшие стихи относятся к 4 и 5 вв., большинство же принадлежит к концу 7 и началу 8 вв., когда выступают отдельн. поэты (из них крупнейшие Хитомаро и Акахито). Для всей поэзии характерно отсутствие специально «поэтических» тем: воспевается все вплоть до утвари, одежды, пищи. «Кодзики» и «Нихонги», а также сборник «Фудоки» позволяют судить о возникновении в Японии эпического творчества, развивавшегося по линиям: 1) сказания мифологического, 2) историко-героического, 3) начатков бытового рассказа, фантастической повести и животного эпоса. В Собрании узаконений Энги-Сики (927) содержатся «Норито», молитвословия культа Синто.
Та редакция, в которой дошли до нас эти памятники, свидетельствует об их обработке в интересах укрепления нового порядка, т. е. централизованного государства с абсолютной властью монарха. «Кодзики» содержит рассказ о божественном происхождении императорской власти. «Нихонги» представляет «зерцало правления», предназначенное для самих императоров. «Норито» устанавливают связь императоров с богами. «Фудоки» говорят о начавшейся работе по административному объединению страны. Наиболее поздние части «Ман’ёсю» принадлежат представителям аристократии. Интенсивно используется культура Китая, развивавшаяся в духе абсолютизма (Танская эпоха в Китае).
II. С наступлением периода Хэйан (по старому названию Киото, столицы той эпохи, 794—1192) в связи с укреплением аристократии, окончательно овладевшей госуд. аппаратом, намечается поворот к национальному творчеству, чему способствует изобретение собственной системы письменности (Кана, 8—9 вв.). Однако длительное влияние китайской литературы в сочетании с основным фактором — ростом нового общественного слоя — вызвало полное обособление литературного творчества от народного, письменного от устного. В поэзии это привело к созданию специальной поэтической тематики, в прозе — к появлению нового жанра — повести (см. Моногатари).
Новое развитие поэзии сначала обнаруживается в творчестве т. н. шести бессмертных поэтов(9 в.), из к-рых главные: Аривара Нарихира, Содзё Хэндзё, Оно Комати (вторая половина 9 в.). Социальный облик этих поэтов (все трое из придворной аристократии) говорит о новом характере поэзии, которая теперь превращается в искусство верхов. Составляются особые антологии, издаваемые по высочайшему повелению особыми редакторами. Первой антологией такого типа и вместе с тем лучшим поэтическим памятником эпохи является «Кокинсю» (Собрание древних и новых стихов, 905), составленное под редакцией знаменитого поэта Цураюки и послужившее образцом для последующих. Этим оно обязано как достоинствам своих стихотворений, так и созданию специальной тематики, ставшей канонической для последующей поэзии: времена года, приветствия, разлука, странствия, любовь, печаль и др. Первая повесть «Такэтори-моногатари» (середина 9 или начало 10 в.) о спустившейся на землю лунной деве, о ее земных приключениях и возврате на родину — свидетельствует о возникновении японской повествовательной прозы из старинных легенд отчасти под влиянием китайской повести и буддийской сказки. Повесть «Исэ-моногатари» (та же эпоха) рассказывает о жизни (гл. обр. о любовных приключениях) некоего хэйанского аристократа. Эта повесть вырастает из поэзии танка, представляя собрание отдельных эпизодов, каждый из которых имеет в центре стихотворение, обрамленное изложением той ситуации, в к-рой оно сложено. В начале 10 в. появляется третий памятник повествовательной литературы — «Тоса-никки», род повести в форме путевого дневника (автор — поэт Цураюки). В связи с развитием сношений с Китаем и открытием новых географических и культурных миров японская литература обнаруживает стремление к авантюрному жанру. Сначала эта приключенческая струя выступает тесно связанной с фантастикой. В дальнейшем в «Уцубо-моногатари» (конец 10 в.) — повести о необычайной судьбе
