ции в корне противоречит существу языка, данному в установке Маркса. Т. о. язык, по Марксу, есть явление надстроечного порядка, «реальное сознание», он следовательно форма объективации общественного сознания, которое является отражением общественного, классового бытия. Специфическое отличие языковой деятельности от прочих видов человеческой деятельности заключается в том, что эта деятельность направлена к осуществлению взаимной связи, общению людей. Без этой объективации, материализации сознания, в виде наиболее простых, непосредственных и универсальных орудий общения, находящихся в своеобразном сочетании на каждом этапе развития отдельного человеческого коллектива, связь людей не была бы возможной. Это положение выражено в замечательной схеме Ленина (в замечаниях на книгу Лассаля о Гераклите).
БСЭ-1 Том 65. Эфемериды - Яя (1931)-1.pdf/196
Взаимоотношение Я. и мышления (сознания) представляет собой диалектическое единство противоречий, развертывающихся между сознанием и его оформлением, строением в слышимом (звуковом) и видимом (жестовом, письменном) материале.
Т. о. необходимо исходить и из неразрывной связи Я. с мышлением как «практического, реального сознания» и из качественного отличия Я. от мышления. В то время как мышление выступает в качестве сознания «не отдельной личности, а отдельных личностей в связи с целым обществом» (К. Маркс и Ф. Энгельс, «О св. Максе»), Я. представляет собою и средство общения, т. к. он «возникает из потребностей сношения с другими людьми (К. Маркс и Ф. Энгельс, «Немецкая идеология»). Отсюда свойство Я. «не совсем точно передавать выражаемую мысль, свойство — влиять на мышление, способствовать, по закону диалектического взаимодействия надстроек, развитию мышления и, напротив, тормазить развитие последнего. Существование этого качественного различия при взаимной тесной связи Я. и мышления отнюдь не представляет чисто теоретического различия, «академического» интереса. Если бы не существовало этого различия, не существовало бы и многих сложных проблем языковой политики.
Происхождение языка и единство языкотворческого процесса. Начало человеческого языка восходит к древнейшим эпохам жизни человека, прослеживаемым по вещественным памятникам и не представляемым ныне ни одним из существующих человеческих обществ, из числа даже наиболее примитивных по своей культуре. Как указано Ф. Энгельсом, возникновение речи и мышления связано с трудовым процессом, первые этапы развития речи и мышления обусловлены искусственным изготовлением орудий, и самое существование Я. обусловлено социальной средой, хотя бы и самых несложных человеческих коллективов («Роль труда в процессе очеловечивания обезьяны»). Вкратце эта же мысль высказана К. Марксом и Ф. Энгельсом в ряде различных работ и стоит в связи со всей их философской концепцией. На этой же основе построена теория акад. Н. Я. Марра, внесшего однако в разрешение глоттогонической проблемы ряд новых, отчасти нуждающихся в углубленной проработке моментов. Ему же принадлежит и учение о т. н. кинетической речи как древнейшей форме Я., предшествовавшей звуковой речи.
Изготовление искусственных орудий, созданных в процессе диалектического взаимодействия бессознательной практики длительного опыта и наблюдения, кладет начало общественной среде. На первых ступенях существования этой среды еще нет социальной необходимости и фактической возможности существования развитого словотворчества. Как можно судить по данным антропологии, по пережиточным явлениям и на основании палеонтологического анализа языковых материалов, в эту древнейшую эпоху существовала комплексная кинетическая речь, т. е. сигнализация, выражаемая движением тела и его органов, мимикой и нечленораздельными животными выкриками. Антропологические данные, заключающиеся в установлении особенностей развития челюстей и языковых мышц первобытного человека (гейдельбергский человек) исключают мысль, что древнейшим средством общения служил только один голосовой аппарат. На это указывает и пережиточная жестово-мимическая речь, наблюдаемая ныне в различных человеческих коллективах обычно в тем большей степени, чем ниже общий уровень соц. культуры коллектива, чем древнее система или стадия раз- вития его звуковой речи. Палеонтолог. анализ языковых материалов со своей стороны вскрывает особую роль руки во внешнем оформлении мышления в древнейшие эпохи (одна из стадий развития кинетической речи).
С усложнением хозяйства и следовательно всей социальной культуры охотничьего общества, все еще обладавшего палеолитическими орудиями, потребности в сигнализации должны были неизбежно вырасти, не нуждаясь еще однако в членораздельности. В сигнал могло вкладываться содержание целой фразы, и необходимости во множестве сигналов могло еще не ощущаться, т. к. при образном мышлении, каковым оно первоначально было, сигнал должен был оставаться тоже образным.
На более высокой ступени экономического развития первобытного общества количество потребных для общения сигналов должно было перерасти фактические возможности комплексной кинетической речи. Упор стал делаться на одно из слагаемых. На первое место выдвинулся линейный (ручной) язык, язык жестов, оказавшийся более дифференцируемым, чем сопутствующий
