брака и попытке доказательства извечности моногамной семьи. Гроссе связывает патриархальную семью с «низшими» и «высшими охотниками», а матриархальный род считает типичным для «низших земледельцев». Старке, Вестермарк и Гроссе высказали все те основные аргументы, с которыми и до настоящих дней выступает буржуазная наука протиц учения Моргана.
Отступление буржуазной науки от позиций, достигнутых эволюционистической Э., выразилось прежде всего в отказе от возможности установления всемирно-исторических законов развития человечества, в борьбе с теорией эволюции вообще и тем самым в провозглашении извечности категорий капиталистического строя. Оно было ближайшим образом связано с вступлением капитализма в стадию разложения и загнивания, с необходимостью усиления идеологической борьбы с революционной пролетарской теорией. Первым крупным выразителем этой реакции буржуазной Э. был германский ученый Ратцель (см.). Ратцель высказался за соединение в исследовании первобытных народов двух воззрений — географического (с точки зрения внешних условий) и исторического (с точки зрения развития), причем судить о развитии «этнографического состояния», по его мнению, можно лишь после выяснения его географического распространения. Смысл этого дополнения истории географией заключался в стремлении с разнообразием географических зон связать такое же разнообразие путей развития человеческого общества. Ратцель поэтому считал одним из наиболее решающих двигателей культуры заимствования (диффузии) и миграции, а важнейшую задачу этнологии усматривал в выяснении т. н. «этнических кругов». Этим он положил начало господствующей ныне в буржуазной Э. «школе культурных кругов» (см. Культурных кругов школа), отражающей с наибольшей откровенностью тенденциозность буржуазного исследования первобытного общества в целях идеологической борьбы с марксизмом. Она ставит своей основной задачей борьбу с теорией развития, и именно поэтому созданная в Германии Гребнером, Фойем и Анкерманом она была полностью воспринята лидерами «клерикальной этнологии», патером Вильгельмом Шмидтом и патером Вильгельмом Копперсом. Согласно их концепции все явления, связанные с определенными стадиями развития первобытного общества (например матриархат, брачно-классовая система, тотемизм, экзогамия и т. п.), суть лишь эпизоды, присущие только отдельным «культурным кругам», зато категории современного буржуазного общества — частная собственность, моногамия и вера в единого бога — оказываются свойственными древнейшей стадии истории человечества, мифической «пракультуре».
«Школа культурных кругов» в Германии является лишь наиболее последовательной выразительницей современной буржуазной реакции в области Э., но принципиально то же отступательное движение мы имеем и в других буржуазных странах. В Англии отход от эволюционистической Э. наметился уже в конце 19 и начале 20 вв., когда Лэнг и Кинг выступили против тейлоровской теории происхождения религии, а Фрезер, связав тотемизм лишь с определенными территориями, превратил его из стадии в эпизод. Но разрыв с эволюционистической Э. стал ощущаться особенно резко непосредственно в довоенные и послевоенные годы, когда Риверс объявил свой метод промежуточным между эволюционной и культурно-исторической школами, а Перри и Эллиот выдвинули свои гипотезы головокружительных миграций и заимствований. В Америке также изучение вопросов географического распространения и диффузии (заимствований) вытесняет постановку проблем развития. Основные установки американской школы «исторической этнологии» — изучение только «ограниченных историко-географических областей» и в связи с этим полный отказ от построения широкой картины развития человеческого общества.
Из французских этнографических работ необходимо упомянуть о попытках психологического освещения этнографических материалов в работах Дюркгейма и Леви-Брюля, которые, исходя из понятия «коллективного представления», стремились выявить процесс эволюции человеческого мышления. Вообще в современной буржуазной Э. существует целый ряд школ и направлений, так или иначе стремящихся восстановить эволюционистическую Э. с биологическим или психологическим оттенком, но они не в состоянии серьезно поколебать полное господство диффузионизма. В послевоенное время, с наступлением всеобщего кризиса капитализма, замечается разложение отдельных звеньев буржуазной Э. (биологический мистицизм последних работ Фробениуса, спиритуалистическая «этнософия» Шуртца).
Положение буржуазной Э. отчетливо доказывает невозможность ее дальнейшего развития как буржуазной науки. Оно показывает, что единственным путем развития Э. как науки является превращение ее материалов в один из источников для построения марксистско-ленинской истории общества. Образцом именно такого использования этнографич. материалов являются работы основоположников научного социализма и в особенности работа Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» — руководящая работа по истории доклассового общества. Маркс и Энгельс на основе изучения большого этнографического материала выработали свое понимание развития первобытного общества как первобытно-коммунистической общественно-экономической формации. С другой стороны, международный ревизионизм (в своей попытке теоретического разоружения пролетариата) уже очень рано выступил против марксистской концепции по отдельным вопросам Э.; напр. работы Каутского «Происхождение брака и семьи» (1882) и Кунова «Родственная организация австралийских негров» (1894) уже заключали в себе многие из тех аргументов, с к-рыми в наши дни буржуазная этнография борется с Морганом и Энгельсом.
История Э. в России. Систематическое собирание этнографических сведений в России русскими наблюдателями относится к первой половине 18 века в связи с торговой экспансией России на северо-востоке (экспедиция Мессершмидта в Сибирь 1720—27, экспедиции по Сибири и Камчатке ученых Миллера, Гмелина и студента Крашенинникова). В 1740 академиком Г. Ф. Миллером была составлена первая этнографическая инструкция, по которой работали Фишер на Камчатке и шестилетняя экспедиция Академии наук в составе Палласа, Гюльденштета, Гмелина
