пает к Канту. Поправка к Канту выражается в том, что Плеханов устанавливает необходимость объединения формы и содержания, соответствия их друг другу.
Теория соответствия формы и содержания явилась исходным пунктом плехановского учения о двух актах материалистической критики. Необходимо единство социологического и эстетического анализа: «разобрать художественное произведение значит понять его идею и оценить его форму. Критик должен судить и о содержании и о форме. Он должен быть эстетиком и мыслителем». Правильный момент здесь заключается в установлении Плехановым единства социологического и эстетического анализа. Но наряду с верными формулировками Плеханов совершает ряд ошибок. Эстетическое чувство прирожденно человеку. От природы зависит степень развития эстетического суждения, «светлой радости», возникшей при рассмотрении прекрасного. Оказывается, что область рассудка — расчет, область искусства — инстинкт. Утилитарная оценка предшествует эстетической. Эстетическая оценка сводится к степени эстетического восприятия, прирожденного человеку. Форма отрывается от содержания, трактуется во внеисторическом биологическом плане. Подтверждением этого является оценка Плехановым творчества народников.
Народники создали, говорит Плеханов,, глубоко правдивое литературное направление. Враги всяких прикрас, искусственных вывертов, они были истинными реалистами: «никакие специальные исследования не могут заменить нарисованной ими картины» народной жизни. Их «реализм согрет известными чувствами, проникнут мыслями». Глубокое идейное содержание является большим достоинством народнической литературы с точки зрения критика или мыслителя. Однако эти крупные достоинства приводят к крупным недостаткам. Преобладание общественных интересов над чисто литературными снизило эстетическую ценность народнической литературы: она ищет в народе не человека вообще с его страстями и душевными движениями, а представителя известного общественного класса, носителя известных общественных течений. Перед мысленным взором беллетристов-народников носятся не яркие художественные образы, а жгучие вопросы. Ахиллесова пята писателей-народников заключается в том, что они социологи, а не психологи. Стремясь правдиво и точно передать общественный смысл явлений, народники (Успенский) приносят в жертву правдивости художественную отделку, вопросы формы художественного произведения. Эстетическая слабость творчества народников объясняется, по Плеханову, политической направленностью их произведений. — В эстетическом плане творчество Тургенева значительно выше творчества Успенского, потому что «Тургенев подходит к явлениям как художник, и почти только как художник» (Плеханов, Соч., т. X, стр. 13).
Таким образом, по Плеханову, преобладание общественных интересов снижает эстетическую ценность произведений. Искусство должно изображать не представителя определенного класса, а «человека вообще с его страстями и душевными движениями».
Элементы индивидуализма, психологизма приобретают все большее значение в процессе исторической эволюции Плеханова. Еще в критике статьи Волынского «Русская критика» Плеханов в основном стоит на правильном пути в трактовке проблемы психологизма. Содержанием художественного произведения является определенная идея. В индивидуализации общего путем психологического анализа заключается задача художника. Психология действующих лиц должна выражать психологию общественных классов. Однако тенденция к психологизму у Плеханова со временем возрастает. Так, абстрактным психологическим анализом пользуется Плеханов при оценке Толстого как художника. Основное противоречие творчества Толстого он видел в трагической коллизии между Толстым-художником и Толстым-мыслителем. Плеханов механически рассекает Толстого. Метафизик в науке, Толстой — стихийный диалектик в художественном творчестве. Толстой-мыслитель принадлежит дворянству, Толстой-художник — пролетариату. Вот почему Плеханову «радостно с Толстым-художником» и «страшно с Толстым-мыслителем».
Вместо конкретно-исторического анализа творчества Толстого Плеханов идет так. обр. по пути абстрактного психологизма. Его оценка Толстого принципиально отлична от ленинской. В оценке творчества Толстого Ленин исходил из классовой точки зрения: противоречия творчества Толстого являются отражением реальных классовых противоречий в определенной исторической обстановке. Плехановскому учению о двух актах материалистической критики Ленин противопоставляет партийно-классовый художественный критерий.
Значит ли это однако, что Плеханов вообще отрицает классовое искусство? — Отнюдь нет. Такое утверждение являлось бы вульгаризацией эстетической концепции Плеханова. В своей конкретной критике Плеханов всегда выдвигал необходимость классового подхода к произведениям искусства; Плеханов неоднократно возвращался к мысли, что искусство есть общественное явление. В то же время Плеханов определяет искусство как результат межклассовых отношений: искусство начинается тогда, когда человек снова вызывает в себе мысли и чувства, испытанные не под влиянием окружающей его действительности, и придает им известное образное выражение. Само собой разумеется, что в огромном большинстве случаев он делает это в целях передать продуманное и перечувствованное им другим людям. Искусство есть общественное явление. Общественное значение искусства состоит в том, что оно является средством общения между людьми, передачи «чувства светлой радости» при виде прекрасного. Такая постановка приводит к объективизму типа Струве. По Плеханову, задача критика заключается в нахождении известного социологического эквивалента. Это отнюдь не обязывает критика к политической оценке произведения. Задача критика состоит не в том, чтобы реагировать: смеяться или плакать, а в том, чтоб понимать. А понять, по Плеханову, значит «отвлечься» при оценке произведения от «злобы дня», от партийной точки зрения. Эстетическая оценка свободна от соображения об общественной пользе. Политически устремленные художественные произведения не могут вызвать в нас истинно эстетического наслаждения. В таких случаях получается только суррогат эстетического наслаждения, удовольствие, доставляемое ожиданием пользы для общества. Бывают исторические эпохи, «когда такими суррогатами эстетического удо-
