ные явления,— продолжает Гельмгольц,— должны быть сведены к действию последних, неизменяемых причин. Это требование должно быть понимаемо так, что в качестве последних причин должны быть указаны неизменные во времени силы». Таким образом сила — не только внешнее по отношению к материи, но и нечто абсолютно неизменное. Движение далее Гельмгольц трактует как механическое перемещение — «движение есть изменение пространственных отношений». Отделив таким образом движение от материи и абсолютизировав силы, Гельмгольц видит задачу естествознания в том, что «явления природы должны быть сведены к движениям материи с неизменными движущими силами, которые зависят только от пространственных взаимоотношений». Эта формулировка буквально ничем не отличается от формулировки Ньютона. В такой постановке вопроса, как отмечает Энгельс, нет«…ничего нового для уровня науки в 1847 г., за исключением… математического — впрочем, весьма ценного — доказательства, что „сохранение силы“ и центральное действие сил, действующих между различными телами какой-нибудь системы, являются лишь двумя различными выражениями одной и той же вещи» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 540, Примеч.).
Точка зрения Р. Майера состоит в том, что он выдвигает проблему превращения одной формы движения в другую как всеобщий закон природы. «Изучать силу в ее различных формах, исследовать условия ее превращения — такова единственная задача физики». «Можно доказать a priori и во всех случаях доказать на опыте, что различные силы могут превращаться друг в друга» (Р. Майер, Органическое движение). Р. Майер везде употребляет понятие силы в лейбницевском смысле «живых сил». Достаточно сопоставить формулировки Майера и Гельмгольца, чтобы видеть превосходство точек зрения Майера, отчетливо ставящего проблему всеобщей связи переходов форм движения в отличие от сведения к механическим движениям у Гельмгольца (см. Энергии сохранения и превращения закон). Майер распространяет закон превращения Э. на все формы движения, включая и органическую. Он рассматривает с этой точки зрения и космические процессы, правильно отмечая замедляющее влияние приливного трения на вращение земли, и объясняет впервые накаливание метеоров при падении в земной атмосфере переходом механической Э. в тепловую (трение о воздух).
Борьба, которая велась вокруг закона сохранения Э. в момент его открытия, все еще продолжается. М. Планк в своей работе о законе сохранения Э., написанной в 1887, особенно обращает внимание на то, что Майер сумел понять, что именно лейбницево понятие силы имеет преимущества перед ньютоновым, так как только с этой точки зрения можно правильно установить соотношение между материей и движением, между материей и Э. Далее Планк указывает, что в силу того, что вся физика основывалась в то время на механике, получила всеобщее признание концепция силы Ньютона, и идеи Майера были забыты.
Совершенно иначе подходит к проблеме силы и Э. и к оценке Р. Майера Мах в своей появившейся несколько раньше работы Планка «Механике». По мнению Маха, основной причиной того, что в физике преобладающее значение получила сила, а не Э. (работа), является ошибка, которую допустил Галилей, когда при выведении законов свободного падения тел предположил, что конечная скорость пропорциональна пройденному пути, а не корню квадратному из длины пути, т. е.
«По нашему мнению,— пишет Мах,— этому ничтожному историческому обстоятельству следует приписать то, что понятие работы с таким трудом, столь постепенно приобрело свое современное значение».
Суть дела, по мнению Маха, заключается в том, что соотношение было найдено раньше и поэтому-соотношение рассматривалось, как его ближайшее следствие, a — как более отдаленное. При введении массы и силы получаются три основных ур-ия механики: 1) ; 2) ; 3) , и так как соотношения 1 и 2 были найдены раньше, то понятия силы и количества движения рассматривались как первоначальные. В этом находит свое объяснение, по мнению Маха, спор Лейбница и Декарта о двух мерах движения: mv и mv².
Т. о. Мах не только не в состоянии поставить проблему соотношения форм движения, но сводит всю принципиальную сторону спора о силе, энергии и движении к случайной исторической ошибке Галилея. Оценивая работу Роберта Майера, Мах, хотя и отдает ему должное за то, что он ставит во главу угла не ньютоновскую силу, а Э., но в согласии со своей общей концепцией сводит на-нет свой отзыв о Майере, подчеркивая, что, «Майер ошибался только в том, что он свой путь считал единственно правильным» («Механика», стр. 215).
Очень важно уяснить различие в понимании меры у Маркса и Энгельса и в обыкновенном словоупотреблении, встречающемся в физике. Обычно обращают внимание на количественную сторону меры и представляют себе меру, как абстрактное количество. В подобной трактовке выпадает то существенное обстоятельство, что проблема меры возникает из проблемы взаимоотношения двух взаимно связанных, но качественно различных величин. Мера поэтому может быть понята, если мы ее рассматриваем не только со стороны ее количественного выражения, но и со стороны ее качественной определенности, т. е. ясно представляем себе, что мера есть «качественное количество», возникающее в процессе взаимоотношения и связи качественно различных и в то же время могущих быть количественно сравниваемых объектов. См. подробнее Измерение.
При постановке проблемы взаимоотношения двух качественно различных форм движения материи одинаково существенно и то, что они взаимно связаны, т. к. в основе их всех лежит движущаяся материя, и то, что они качественно различны, т. е. не сводимы одна к другой. Самая проблема взаимоотношения конечно существенно определена тем, что мы имеем в природе качественное разнообразие форм движения, однако решение проблемы взаимоотношения возможно только потому, что все они образуют единство в движущейся материи. Такая
