были революцией. И точно так же как пролетарская революция в промышленности будет заключаться отнюдь не в упразднении паровых машин, а в увеличении их числа,— и в военном деле задача состоит не в уменьшении массовости армий и их подвижности, а, наоборот, в поднятии и того, и другого на высшую ступень» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 461). Сила нового способа ведения войны, нарождающегося с победой пролетариата, с революционизированием производства, колоссальна. По своей численности и стратегической подвижности эти армии должны действовать по-новому. Тактическая подвижность с такими солдатами также значительно возрастает: они крепче, интеллигентнее и гибче, чем все то, что может дать нынешнее общество. Т. о. Э. дал не только блестящий анализ развития военного искусства в более ранние эпохи, но и гениально предвосхитил формы и пути его развития в эпоху диктатуры пролетариата, в эпоху борьбы за международную пролетарскую революцию.
Взгляды Э. на литературу и искусство являются одним из составных элементов революционно-пролетарского мировоззрения, теории диалектического материализма; его многочисленные высказывания по вопросам теории литературы и по конкретным явлениям истории литературы имеют большое научное и политическое значение, хотя они, за исключением нескольких статей и писем, разбросаны по различным его произведениям и мало систематизированы.
Литературные интересы занимают у молодого Э. одно из первых мест. Он пишет стихи и повести, переводит Шелли и испанских авторов и печатает в «Телеграфе» Гуцкова ряд литературно-критических статей о Беке, Платене, Арндте, Иммермане и др. Факсимиле первой страницы рукописи Э. «Диалектика природы».Факсимиле первой страницы рукописи Э. «Диалектика природы». В последних он уже выступает с меткими характеристиками этих писателей, отмечая прогрессивные стороны их творчества. Статьи о «Немецких народных книгах», «Ландшафты», «Родина Зигфрида» и др. показывают глубокий интерес молодого Э. к фольклору, который у него сохранился на всю жизнь. В младогегельянский период своего развития (1841—44) Энгельс как революционный демократ, как «монтаньяр» прежде всего резко критикует половинчато-либеральное фразерство и поверхностную тенденциозность и примиренчество разлагающейся «Молодой Германии» (статья об Ал. Юнге), критикует, романтизм и враждебную всякому искусству мораль Ветхого завета, развенчивает мечты «романтика на троне» и Шеллинга (статья о Фридрихе Вильгельме IV, памфлеты против Шеллинга и поэма о «Чудесном избавлении Библии», 1842). Дальнейшую эволюцию до диалектического материализма, в которой Э. и как литературный критик эволюционизировал от младогегельянства и фейербахианства до марксистского критика, Э. проделал уже совместно с Марксом. В «Немецкой идеологии» Э. брал на себя критику многочисленной поэтической продукции «истинного социализма». В двух статьях о «Немецком социализме в стихах и в прозе» и в «Истинных социалистах» (1847) Э. подвергает уничтожающей критике стихи Бека, массовую поэтическую продукцию «истинного социализма» и книгу К. Грюна о Гёте. Отмечая мещанско-филантропический характер этой поэзии, Э. пишет, что Бек воспевает трусливое мещанское убожество, «бедняка», «pauvre honteux», с его ничтожными благочестивыми и глупыми желаниями, «бедняка всякой разновидности», но только не «гордого, грозного и революционного пролетария», вскрывает эклектизм, механицизм и вульгарность мировоззрения и творческого метода этой школы. В краткой оценке противоречивости творчества Гёте как «великого гения» и «узкого филистера» он дает блестящий образец марксистского анализа, кладущий основу для всего дальнейшего марксистского изучения этого писателя. Развенчивая сентиментально-мещанскую сущность поэзии «истинного социализма» и ее подоплеку — тоску по мелкобуржуазной собственности, Э. отмечает путанность мировоззрения этих поэтов, отсутствие у них реализма, «полную неспособность рассказывать и изображать», расплывчатую образность, сентиментальное проповедничество, ложный пафос.
В разгаре революции 1848—49 Э. мало писал о литературе, хотя в его статьях в «Новой Рейнской газете» имеется немало блестящих характеристик отдельных писателей. Осенью 1847 он написал недошедшую до нас политическую пьесу, к-рая была поставлена на сцене немецкого рабочего союза в Брюсселе; она рисовала революционную ситуацию и указывала на неизбежность наступления революции. После 1849 Э. (совместно с Марксом) в статьях о Карлейле и Даумере (1850) подробнее останавливается на характеристике романтизма в литературе, на двойственности мировоззрения и творчества мелкобуржуазных романтиков этого времени, характеризует стиль Карлейля, вскры-
