Страница:БСЭ-1 Том 64. Электрофор - Эфедрин (1934).pdf/114

Эта страница была вычитана

терием истинности к-рого является однозначность обозначения (подробно развивает эти положения М. Шлик). В основе этих взглядов на логику, на мышление лежит старый номиналистический взгляд Беркли и Юма. Печать эклектизма попрежнему лежит на взглядах современных махистов, как бы ни претендовали они на стройную, логически последовательную систему. Особенно заметна непоследовательность, противоречивость у левого крыла махистов (Рейхенбах, Шлик). Современным махистам приходится так же, как Маху и Авенариусу, делать уступки материализму, подлаживаясь под стихийно-материалистические взгляды массы естествоиспытателей, с одной стороны, и бессознательно перенимая эти взгляды, с другой стороны.

Основные черты Э. ясно выражены у современных последователей этого течения. Критика, к-рую дают современные махисты учению Маха и Авенариуса, большей частью не затрагивает основ эмпириокритической теории познания, касаясь скорее отдельных частностей. Напр. критикуются маховские элементы не за «нейтральность», не за тождество физического и психического, а за то, что они противоречат современным психологическим воззрениям (Gestaltpsychologie), согласно к-рым не существуют отдельные ощущения, а лишь синтетические образы. Принцип экономии мышления критикуется не за его идеалистичность, а за его психо-биологический характер, к-рый должен быть заменен логической основой: минимум основных понятий и т. д. Современный Э., продолжая традицию Маха и Авенариуса, стремится доказать правоту и ценность своей теории познания на основе новейших физических теорий, на достижениях теории относительности и новой квантовой механики. Для доказательства этого махисты дают свою философскую трактовку этих теорий, продолжая упоминавшуюся выше линию физического идеализма. Если в начале 20 в. почвой для распространения идеалистических теорий послужила гл. обр. ломка старых представлений о материи, то теперь рушатся старые представления о пространстве, времени, причинности.

Теория относительности разрушила ньютоновские представления об абсолютном пространстве и времени, существующих независимо от материи, не связанных между собой. По существу развитие физики привело к торжеству диалектического взгляда на пространство и время, как необходимые формы существования материи, тесно связанные между собой. Но махисты истолковывают революцию в понятиях пространства и времени как субъективирование этих понятий. Филипп Франк напр. объявляет их лишь «вспомогательными понятиями». На место таинственной троицы «пространство, время и материя»,— пишет он,— «ставится целый ряд равноправных результатов измерений». То же происходит и с понятием причинности. Квантовая механика, глубоко проникшая в мир электронов, показала, что старое представление о причинности, заимствованное из механики, исключающее случайность, оказывается совершенно недостаточным при рассмотрении новой области явлений. Получившая большое значение в новой физике статистическая закономерность, основывающаяся на случайных явлениях, требует своего анализа. И вот из недостаточности старого, метафизического представления о причинности заключают, что принцип причинности вообще не имеет места, что случайные явления, на к-рых основывается статистическая закономерность, «беспричинны», «индетерминистичны». На сцену опять появляются гносеологические мотивы против понятия причинности Юма и Маха. Мизес, Иордан подчеркивают, что, отказываясь от идеи причинности, физическая теория лучше соответствует своей задаче «чистого описания». Шредингер указывает, что в вопросе о причинности речь идет не о «действительном строении природы», а о «целесообразности или удобстве той или иной установки мышления», об экономичности, простоте того или другого взгляда. По мнению Шредингера, Гейзенберга, Иордана и др., волновая механика показала «неудобство» принципа причинности. Основным аргументом является т. н. соотношение неопределенности Гейзенберга, согласно к-рому принципиально невозможно с любой точностью определить начальное состояние электрона (его положение и скорость). Этот принцип Гейзенберга расширяется в начало принципиальной ненаблюдаемости, методологический принцип махистского типа, безжалостно изгоняющий ненаблюдаемые сегодня величины из области физики, запрещающий всякие гипотезы относительно этих ненаблюденных явлений.

Реакционно-идеалистические установки неомахистов особенно ярко проявляются и в отношении к спору об основах математики. Большинство присоединяется к логистическому обоснованию математики Ресселя, который сводит нацело математику к формальной логике, считая ее, как и логику, сплошной тавтологией, а не отражением объективной реальности. Отрывая математику от последней, превращая ее в пустую, бессодержательную, насквозь метафизичную науку, логистика представляет собой яркое выражение философского идеализма в математике, связанного с кризисом основ математики. Такова же в основном позиция той группы махистов, к-рая объединена в упомянутые махистские общества и выступает в печатном органе их, журнале «Erkenntnis» (Познание). Так же, как старый Э., современный Э. смыкается с другими идеалистическими течениями не только по линии гносеологической, но и по организационной линии. Махисты сотрудничают в кантианских журналах, участвуют в общих конгрессах по философии наряду с прочими буржуазными течениями. Они находятся также в союзе с социал-фашистами (Отто Бауэр докладчик в их обществе), подменяющими марксизм махизмом. Наоборот, против диалектического материализма ведется борьба. В 1928 Ф. Франк выступил в печати против работы Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», обнаруживая полное непонимание диалектического материализма и критикуя не его, а механистический материализм. Современные махисты, как и их учителя (Мах и Авенариус), совершенно не разбираются в различиях между метафизич., механистич. материализмом и диалектическим. Так. обр., несмотря на новую аргументацию, современный «логический позитивизм» или неомахизм является по существу реакционным идеалистич. течением, тесно связанным с кризисом естествознания.

Лит.: Основные соч. Р. Авенариуса — Philosophic als Denken der Welt gemass dem Prinzip des kleinsten Kraftmasses (Prolegomena zu einer Kritik der reinen Erfahrung), Lpz., 1876 (рус. пер.: Философия как мышление о мире…, СПБ, 1899); Kritik der reinen Erfahrung, 2 В-de, Lpz., 1888—90 (рус. пер.: Критика чистого