вопоставляют признание относительного характера наших знаний.
В свое время уже Энгельс критиковал старый метафизический материализм за преувеличение механической точки зрения, за непонимание относительности научных теорий. Но Энгельс отказывался от старого метафизического материализма в пользу диалектического материализма, а махисты отказываются от него в пользу идеализма. В самом деле, указав правильно слабые места механистического материализма, махисты делают отсюда следующие выводы: развитие физики показывает, что механика не есть последнее объяснение всех явлений, тем самым оно доказало, что всякие вопросы относительно природы и сущности явлений (напр. электричества, теплоты и др.) — неправильно поставленные вопросы, мнимые проблемы. С этой точки зрения пишет Мах свое учение о теплоте, Дюгем — свой курс термодинамики (чисто феноменологически), не привлекая никаких гипотез о природе тепловых явлений, не пользуясь напр. представлениями о движении молекул. Таким образом махизм, критикуя признание механистами неизменной метафизической сущности, стремление их к окончательному объяснению, отказывается от проникновения в сущность явлений вообще, от всякого объяснения в пользу чистого описания. Ленин по этому поводу говорит: «Нам не нужно ни отказываться от претензий проникнуть глубже, чем поверхность природы, ни претендовать на то, что мы уже сорвали все покровы и тайны с окружающего нас мира». Метафизическим окончательным объяснениям диалектический материализм противопоставляет вечный процесс познания, подчеркивая, что сущность вещей тоже относительна, что мы идем в нашем познании от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т. д.
С точки зрения чистого описания Мах отрицает также ценность гипотез, называя их «праздной фантазией», так как они всегда представляют собой нечто большее, чем простое описание, стремясь выяснить механизм, природу вещей. Но в естествознании играет огромную роль объяснение уже наблюденных фактов посредством еще ненаблюденных (напр. атомистических движений, в свое время не поддававшихся наблюдению). Пользуясь методом описания Э., исключающим гипотезы, нельзя было бы предсказать целого ряда фактов. Такую же вредную, тормазящую развитие науки роль играет принцип экономии мышления, к-рый Э. объявляет руководящим принципом исследования в естествознании. Теоретическая физика объявляется «описательной формулой» (Дюгем), к-рая, ничего не прибавляя к экспериментальному материалу, стремится только проще, экономнее его описать. Все физические понятия рассматриваются как только «экономизирующие символы». Атомы, молекулы, масса, сила и др. понятия, употребляющиеся в физике,— лишь экономные символы для описания наших чувственных переживаний. На основе биолого-экономической точки зрения на процесс познания Мах писал свои исторические работы по механике, учению о теплоте. Все исторически происходившее развитие процесса научной абстракции, открытие новых понятий и законов он объясняет только с точки зрения экономии мыслительного материала, во всем он видит выражение только экономии мышления, а не все более глубокое и полное отражение реальных, объективных связей. Именно так толкуются им в механике открытия принципа Д’Аламбера, начала возможных перемещений, момента инерции и т. д. Уложив собранный им очень ценный фактический материал по истории физики, как в прокрустово ложе, в рамки своего принципа экономии мышления, Мах фальсифицировал историю физики. Планк в своей полемике с Махом по поводу экономии мышления вполне правильно утверждает, что в качестве путеводной нити для исследования в физике принцип экономии мышления не может принести никакой пользы, так как нельзя никогда заранее знать, как сделать, чтобы экономия была получше. «Физик должен быть реалистом, а не экономом»,— говорит Планк, правильно пробивопоставляя идеалистический принцип экономии мышления материализму.
С точки зрения чистого описания Э. отрицает также причинность и необходимость в природе. Мах целиком присоединяется к юмовской критике понятия причинности. Лишь на основании обусловленного привычкой ожидания выводится объективное существование причинности. Культ причинности поддерживается все время стремлением «объяснить». Критикуя механическое понятие причинности, Э. вообще отказывает причинности в объективном существовании, считая, что в опыте она не дана. В свое время Энгельс, критикуя Юма, показал, что практика дает доказательство существования причинности, а также подвергнул критике механическое понятие причинности (см. Причинность).
Возможность проникновения в физику идеалистических взглядов на физическую теорию и на ее понятия облегчалась тем, что теоретическая физика становилась все более и более математической физикой. Прогресс обеих этих наук — физики и математики — привел в конце 19 в. к тесному их сближению. Но математика — абстрактнейшая из наук, и нужны длинные обходные пути, преодоление ряда трудностей, чтобы отдать себе ясный отчет в объективном смысле часто очень сложных математических абстракций. С этими трудностями не может справиться стихийный естественно-научный материализм, и поэтому математизация физики, выражающая прогресс физических знаний, служит в то же время благоприятной почвой для распространения среди физиков идеалистических взглядов.
Ленин указывает на математизацию, физики как на первую причину распространения физического идеализма. Вторую причину он видит в принципе релятивизма, относительности нашего знания, к-рый с особенной силой навязывается физикам в период крутой ломки старых теорий и к-рый при игнорировании диалектики неминуемо ведет к идеализму. Изменчивость законов, наблюдающаяся в физике, заставляет признать их относительность, их временный, исторически преходящий характер. Из этого делается вывод, что не может быть объективной истины, не зависящей от человечества. Именно по этому поводу Ленин говорит о шатаниях Э., подчеркивающего относительность наших знаний, между идеализмом и диалектическим материализмом.
Таким образом Э. несомненно «связан» с новой физикой. Но эмпириокритики распространяют об этой связи совершенно ложное представление своими утверждениями о том, что их взгляды — «новейшая философия естествозна-
