дам буржуазных ученых подал сам Дарвин. В своей автобиографии, а также в «Происхождении видов» Дарвин пишет, что мысль о борьбе за существование пришла ему в голову, когда он знакомился с сочинением буржуазного экономиста его времени, попа Мальтуса, о народонаселении. Мальтус утверждал, что на земном шаре рождается людей больше, чем имеется средств, необходимых для существования.
Развивая эту мысль, Мальтус приходит к реакционнейшему выводу, будто в интересах людей искусственно сократить рождаемость детей. Но так как господствующие классы обеспечены средствами существования, то Мальтус предлагает, чтобы ограничение рождаемости детей проводилось лишь в отношении «необеспеченных людей», т. е. рабочих и крестьян. Эту циничную реакционнейшую «теорию» Дарвин и принял всерьез, сделав ее отправным пунктом своего правильного учения о борьбе за существование в мире животных и растений. Дарвин не понял того фокуса, к-рый проделал Мальтус, объявивший вечными естественными законами человеческого общества такие закономерности, к-рые господствуют в мире растений и животных. По этому поводу Маркс писал Энгельсу в своем письме от 18 июня 1862: «У Дарвина, которого я теперь снова просмотрел, меня забавляет его утверждение, что он применяет „мальтусовскую" теорию также к растениям и животным, между тем как у господина Мальтуса вся суть в том-то и заключается, что его теория применяется им н е к растениям и животным, атолько к людям — с геометрической прогрессией — в противоположность растениям и животным. Замечательно, что Дарвин в среде животных и растений вновь открывает свое английское общество с его разделением труда, конкуренцией, открытием новых рынков, „изобретениями" и мальтусовской „борьбой за существование"» (Маркс К. иЭнгельс Ф., Соч., т. XXIII, стр. 81). В «Теориях прибавочной стоимости» (том II, ч. 1, М„ 1932, стр. 213) Маркс также отмечал, что «Дарвинв своем превосходном сочинении не видел, что он опровергает теорию Мальтуса, открывая в царстве животных и растений „геометрическую" прогрессию». Эту ошибку Дарвина подчеркивает и Энгельс, критикуя основные положения «социального дарвинизма». «Все дарвиново учение о борьбе за существование является попросту перенесением гоббсова учения о [войне всех против всех] и буржуазного экономического учения о конкуренции, а также мальтусовской теории народонаселения из сферы общества в область органической природы. Проделав этот фокус (безусловная правомерность которого — в особенности, что касается мальтусовского учения — еще очень спорна), очень легко потом обратно перенести это учение из истории природы в историю общества; но наивно было бы утверждать, будто благодаря такому перенесению эти утверждения становятся вечными естественными законами общественной жизни... Животное, в лучшем случае, доходит до собирания средств существования, человек же производит их; он добывает такие средства существования (в широчайшем смысле слова), которых природа без него не произвела бы. Это делает сразу недопустимым всякое перенесение без соответственных оговорок законов жизни животных обществ на человеческое общество. Благодаря факту производства так называемая [борьба за существование]вскоре перестает ограничиваться одними лишь средствами существования, захватывая также средства наслаждения и развития. Здесь — при общественном производстве средств развития — совершенно неприменимы уже категории из животного царства. Наконец, при капиталистическом способе производства, производство поднимается на такую высоту, что общество не в состоянии уже потребить произведенных средств существования, наслаждения и развития, потому что подавляющему большинству производителей искусственно и насильственно закрыт доступ к этим средствам; что каждые десять лет промышленный кризис снова восстанавливает равновесие путем уничтожения не только произведенных средств существования, наслаждения и развития, но также и значительной части самих производительных сил; что, следовательно, так называемая борьба за существование принимает такую форму, при которой возникает необходимость защитить произведенные буржуазным капиталистическим обществом продукты и производительные силы от губительного, разрушительного действия этого капиталистического общественного порядка, для чего надо отнять руководство общественным производством и распределением у ставшего неспособным к этому господствующего класса и передать его массе производителей, — а это и есть социалистическая революция. Уже понимание истории как ряда классовых битв гораздо содержательнее и глубже, чем простое сведение ее к слабо отличающимся друг от друга фазам борьбы за существование» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., том XIV, стр. 434—35).
Насколько циничны и реакционны идеи социального дарвинизма, прямо и непосредственно направленные против рабочего класса и широчайших масс трудящихся, можно видеть по суждениям известного буржуазного философа Герберта Спенсера, по мнению к-рого естественный отбор и приспособление служат основными понятиями человеческой морали. Исходя из этого, Г. Спенсер полагает, что государство должно заботиться только о правовой стороне и охранять граждан от правонарушений в отношении частной собственности. В случае, если государство попытается создавать также и организации в области хозяйственной жизни, имеющие целью искусственно исправлять существующие недостатки, то тем самым оно задержит естественный, понимаемый биологически процесс развития общества. Фабричное законодательство, государственное призрение бедных и т. д. — по мысли Г. Спенсера — только обессиливают естественный отбор. То, что не может держаться своей силой, должно гибнуть согласно законам природы.
III. Доказательства эволюционной теории.
Э. т. находит себе блестящее подтверждение и прочное, фундаментальное обоснование в фактическом материале, доставляемом систематикой, палеонтологией, сравнительной анатомией, эмбриологией, физиологией животных и растений, зоо — и фитогеографией. Эти факты, подтверждающие Э. т., в свою очередь сами связываются и объясняются ею лучше, чем какойлибо другой гипотезой или теорией. Только Э. т. соединила в общую стройную картину огромное количество разрозненных фактов отдельных биологических дисциплин — фактов, которые уже не могут нами мыслиться и связы-
