оного, наиболее сообразных с его целью, о распоряжении и употреблении работающих сил, о соразмерности скотоводства или, лучше сказать, корма и удобрения с земледелием, обоснованных на сем севооборотах или системах сельского хозяйства или возможно лучшего, судя по местному положению, достижения цели сей промышленности, состоящей в высшем и постоянном чистом доходе от всего хозяйства вообще. Наконец учение об управлении хозяйством и о представлении оного в конторских книгах и счетах» («Основания рационального сельского хозяйства», стр. 102). В духе практических рецептов по достижению наивысшего дохода в отдельном х-ве строит Тэер свой курс. Однако действительным основоположником буржуазной Э. с. х., оставившим наследство, которое с теми или иными поправками перепевается до сегодняшнего пня, является Тюнен (см.). 2 тома его «Изолированного государства» являются попыткой на основании абстрактных построений вывести естеств. законы размещения различных систем с. х-ва в зависимости от расстояния от городск. рынка. Тюненовская теория интенсивности и размещения точно так же была возведена на высочайший пьедестал, т. к. в ней буржуазные экономисты нашли базу для толкования тех противоречий, которые обнаружились в европейском капиталистическом земледелии с его аграрным кризисом последней четверти 19 в.
Различия между отдельными направлениями и отдельными представителями буржуазной Э. с. х. на протяжении ее развития носят чаще всего формальный характер.
В буржуазной литературе по с. — х. экономии можно наметить два основных направления. Первое из них, к-рое можно назвать немецким, в лице своих ранних представителей (Гольц, Фюлинг, Кремер, Веттегаст, Крафт и др.) направило свое внимание исключительно на вопросы практической организации крупного капиталистического с. — х. предприятия, оценки с. — х. продуктов и с. — х. счетоводства (Betriebslehre), отказываясь от сколько-нибудь серьезного экономического анализа закономерностей развития с. х-ва, в особенности капиталистического земледелия.
Аграрный кризис конца 19 в. пробудил интерес к анализу собственно экономических проблем с. х-ва и вызвал оживление буржуазно-апологетических объяснений. Ответом на это явились как «экономизация» Betriebslehre в работе Аэрэбоэ, так и попытки отделения экономических проблем («что есть», по Ватерштрату) от проблем практических, организационно-хозяйственных («что должно быть», по Ватерштрату) в сочинениях Бринкмана и Ватерштрата. Особое место среди представителей этого направления занимает Лаур, руководитель кулацкого швейцарского крестьянского секретариата, написавший ряд практических руководств для немецкого кулацкого х-ва. — Второе направление — американское (Тейлор, Уоррен, Илай, Норе и др.) — прежде всего не сумело четко установить задачу своего исследования. Помимо основных элементов организации крупнофермерского х-ва в курсы с. — х. экономии включались и главы из политической экономии и рассуждения из области с. — х. социологии (rural sociology). Общим для всей этой мешанины является лишь то, что она обычно приспосабливается к потребностям и нуждам капиталистической верхушки фермеров и сдабривается различного рода практическими советами жизни.
По существу оба эти направления принципиально нисколько не отличаются друг от друга.
Центральное место в учении буржуазных с. — х. экономистов, особенно немецких, занимает «проблема интенсивности», т. е. проблема того, какой уровень затрат капитала должен произвести с. — х. предприниматель на известном участке, чтобы при прочих равных условиях получить наибольшую прибыль от своего капитала. Интерес к этой проблеме не случаен. Буржуазные теоретики естественно не могут вскрыть причин тех затруднений, к-рые встречает интенсификация капиталистического земледелия со стороны частной земельной собственности, со стороны установившегося уровня земельной ренты, земельных цен и ипотеки (см.).
Поэтому «закону убывающего плодородия» (см. Убывающего плодородия закон) в буржуазной Э. с. х. отводится центральное место. Почти все буржуазные экономисты, работающие в области Э. с. х., признают этот закон, объясняя им всю специфику с. х-ва и его противоречия.
Правда, прогресс с. — х. техники, удешевление издержек производства и вытекающее отсюда падение цен на с. — х. продукты настолько очевидны, что буржуазные теоретики не решаются отрицать эти обстоятельства. Поэтому в понимание этого закона вводятся поправки: он действует будто бы только в условиях «статики», постоянства техники. Когда же техника развивается, приостанавливается и действие этого закона. Эта убогая точка зрения была в свое время высмеяна Лениным в его критике Булгакова (Соч., том IV, стр. 182—183).
Основной предпосылкой буржуазной экономики сельского хозяйства являются равенство «трех факторов производства: земли, труда и капитала» и их взаимозаменяемость. Предпринимателю внушают мысль об отсутствии каких-либо экономических различий между этими факторами и о полной возможности в случае дороговизны или недостаточности одного фактора производства заменить его расширенным применением других. Такими построениями затушевывалась капиталистическая эксплоатация наемного труда в сельском хозяйстве.Защищая интересы капиталистического и крупного производства в с. х-ве, лишь редкие из буржуазных теоретиков решаются петь такие дифирамбы мелкому производству, как это делают ревизионисты типа Давида и Герца. Большинство находит компромиссную формулу, по к-рой преимущества крупного предприятия могут иметь место лишь в экстенсивных зерновых х-вах (Лаур), в отраслях с большей долей основного капитала (Бринкман) и т. д. Но все они хором утверждают, что интенсификация с. х-ва создает лучшие условия для существования мелкого х-ва, причем при определении размера х-ва они принимают во внимание только занимаемую им площадь, апологетически затушевывая то бесспорное и неоднократно подчеркнутое Лениным обстоятельство, что мелкое по, площади, но интенсивное х-во очень часто по размеру своего производства является в действительности крупным капиталистическим предприятием. Естественно, что при такой постановке вопроса у теоретиков буржуазной Э. с. х. выпадают проблемы дифференциации крестьянства (см.).
Американские теоретики (Спилман, Тейлор) выдвинули даже особую теорию т. н. лестницы в объяснение этих фактов. По этой теории различная ступень социального и имущественного положения фермеров представляет собой лишь различную ступень их семейного развития.
Сын фермера покидает свой родительский дом и начинает самостоятельно хозяйственную деятельность с того, что поступает наемным рабочим к соседнему фермеру. Следующим этапом является положение фермера-арендатора.
Затем прежний «сын фермера» является уже фермеромсобственником, сначала без применения наемного труда, а затем с наемными рабочими. Наконец он уже «удалившийся» фермер, не ведущий собственного х-ва, а сдающий свою ферму в аренду другому, начинающему фермеру.
Такой идиллической картиной американские экономисты пытаются затушевать факт дифференциации массы американских фермеров, развития наемного труда в американском с. х-ве и развития арендных отношений.
Не имея однако возможности совершенно скрыть процесс дифференциации деревни, буржуазные теоретики пытаются оправдать его дарвиновским законом естественного отбора — борьбой за существование. Победа в борьбе должна достаться наиболее способному, трудолюбивому и удачливому фермеру, к-рому естественно должна принадлежать и лучшая земля и больший капитал.
Буржуазная Э. с. х. в стремлении прикрасить бедственное положение миллионов крестьян преувеличивает значение личности предпринимателя как решающего фактора экономической деятельности и затушевывает действительно решающее условие успеха в капиталистическом х-ве — обладание капиталом. Защищая интересы капиталистического, высоко товарного с. х-ва, ведущегося в целях получения наивысшей прибыли, буржуазные теоретики в то же время говорят о якобы потребительском, по своей природе некапиталистическом характере с. х-ва. Так, германский представитель Э. с. х. Аэрэбоэ прямо утверждает: «Частнохозяйственная задача сельского хозяйства заключается в возможно полном удовлетворении потребностей сельского хозяина и его семьи.
Наживание денег при помощи сельского хозяйства является лишь одним из рассматриваемых средств» («Allgemeine landwirtschaftliche Betriebslehre», стр. 71). Семейная ферма (family-farm) объявляется типичной американской фермой (Уоррен). Российские теоретики, представители т. н. неонародников — Чаянов, Челинцев (см.), выдвинули даже особую теорию семейного трудового крестьянского х-ва (теорию, послужившую основанием их вредительской деятельности против Советского государства), согласно к-рой движущим моментом крестьянского х-ва являются лишь потребности семьи, изменяющиеся вследствие изменения ее состава. Эта теория, как и американская теория «лестницы», — интересный образчик того, насколько общи, несмотря на все различие общественных условий царской России и Америки, приемы защиты капитализма и его противоречий, употребляемые буржуазными теоретиками.
Характерным почти для всех буржуазных курсов Э. с. х. является насыщенность их пошлыми и ханжескими фразами о долге, справедливости, прогрессе и т. п. вещах, к-рыми их авторы прикрывают отсутствие экономических аргументов в защиту капитализма. Наряду с этим немало страниц посвящено вопросу о способах снижения заработной платы для с. — х. рабочих и о тех формах ее, к-рые в максимальной степени облегчают эксплоатацию рабочей силы. Дело доходит до прямой защиты применения детского труда (Лаур). Довольно большое место в буржуазных курсах с. — х. экономии уделяется характеристике типов и систем с. х-ва различных в экономическом и природном отношении областей. По этому вопросу накоплен значительный материал, в основном описательного порядка.
Буржуазная Э. с. х. капиталистической России повторяла основные положения этой науки других капиталистических стран. Развитие капитализма в с. х-ве России привело наряду с организацией первой высшей с. — х. школы (Петровская академия) и к выпуску первого курса с. — х. экономии на рус. языке (Людоговского), довольно удачно ' пересказывавшего немецкие «Betriebslehre» Того времени. Из б. или м. оригинальных представителей буржуазной с. — х. экономии в России нужно отметить прежде всего Скворцова — «легального марксиста» конца 90 — х гг.
