Страница:БСЭ-1 Том 63. Э - Электрофон (1933).pdf/39

Эта страница не была вычитана

освещается с точки зрения дарвинизма. К. А.

Тимирязев, один из наиболее выдающихся и ортодоксальных последователей и популяризаторов учения Дарвина в России, как’дальнейшей теоретической разработкой основ дарвинизма, так и своими собственными работами и исследованием разнообразнейшего естественно-научного материала поднял дарвинизм на огромную высотуи оставил глубокий след в развитии эволюционной теории.

Огромное влияние на современное состояние Э. т. имело и поныне еще сохранило учение А. Вейсмана (см.), к-рое легло в основу целой современной школы или направления Э. теории, известного под названием «неодарвинизма» (см. Дарвин и дарвинизм). Основное внимание в своем учении Вейсман уделяет вопросам, касающимся закономерностей наследственности и изменчивости и роли естественного отбора в эволюционном процессе, и в этой связи обнаруживает своеобразное понимание сущности самого процесса эволюции органической природы в целом. По этому учению изменчивость организмов сводится к амфимиксису, или смешению родительских наследственных субстанций («зародышевых плазм») -, происходящему во время оплодотворения при половом размножении. В результате амфимиксиса и появляются новые признаки, передающиеся по наследству. Зародышевую плазму Вейсман считал крайне консервативной, неизменчивой и непрерывной в своем развитии. К различным комбинациям зачатков наследственных признаков, из которых состоит зародышевая плазма, Вейсман и сводит эволюционный процесс. Приспособленность организмов к окружающим условиям существования Вейсман объясняет действием естественного отбора, благодаря к-рому выживают и сохраняются только такие комбинации, к-рые обусловливают наибольшую приспособленность индивидов к данным условиям окружающей среды.

Действие естественного отбора Вейсман распространяет не только на организмы, но и на их органы, ткани и клетки, доводя т. о. идею естественного отбора до абсурда. Это обстоятельство, в соединении с попыткой свести все многообразие эволюционного процесса к простой комбинации наследственных элементов, цо существу своему является аргументом’ против Э. т. Другой особенностью учения Вейсмана является его теория непрерывности зародышевой плазмы, согласно к-рой наследственная субстанция (т. е. зародышевая плазма) в процессе оплодотворения целиком и полностью сохраняет свою «индивидуальность» и передается новой особи от предыдущей без всяких изменений в своей структуре; в соответствии с этим свойства зародышевой плазмы являются всегда предопределенными и не находятся ни в какой зависимости от тела того организма, к к-рому она переходит. Исходя из этой теории, Вейсман приходит к выводу, что каждый организм состоит из двух принципиально различных, друг от друга независящих элементов  — половых и соматических клеток, из к-рых первые предназначены для размножения, а вторые — для питания и других жизненных отправлений организма, причем, по теории Вейсмана, для половых клеток смерть не является необходимым заключительным моментом жизни организма, т. е. половые клетки «потенциально бессмертны» в отличие от соматических клеток, к-рые смертны и с необходимостью поги 76

бают вместе со смертью всего организма. Зародышевая плазма или наследственная субстанция, заключенная в половых клетках, по мысли Вейсмана, не только неизменна по своей природе, но вследствие своей изолированности от соматических клеток и тем более от влияний внешней среды не может быть изменена и в результате воздействия внешних агентов. Эти последние могут влиять только на соматические клетки, вызывая в них* соответствующие изменения, к-рые однако не могут быть наследственными, т. к. эти изменения ни в какой мере не отражаются на зародышевой плазме, вследствие чего они остаются бесследными для потомства. — На основании этой теории Вейсман формулирует важнейшее и основное положение своего учения — постулат о ненаследственности приобретенных признаков, — согласно к-рому изменения, возникшие у организма в течение его индивидуальной жизни, не только йе могут быть переданы по наследству потомству, но и никаким образом не могут влиять на это потомство. К концу своей жизни Вейсман внес в свое учение значительные поправки, благодаря к-рым оно стало больше соответствовать новейшим экспериментальным исследованиям по изменчивости и наследственности. Так напр., Вейсман вынужден был ограничить роль амфимиксиса и признать наследственное влияние внешних агентов на зародышевую субстанцию (т. н. «параллельная индукция»). Затем Вейсман отказался также и от своего постулата об абсолютной изолированности зародышевых клеток и от резкого разграничения соматических клеток от половых и т. д. Оценивая все учение Вейсмана в целом, необходимо подчеркнуть, что оно в значительной мере спекулятивно, подчас даже мистично, фактически часто слабо или почти совсем необосновано, вследствие чего и многие его выводы оказались ошибочными и чуждыми дарвинистическому пониманию закономерностей органической эволюции. Однако несмотря на это учение Вейсмана несомненно сыграло значительную роль в развитии эволюционной теории, особенно благодаря четкой постановке вопроса о роли и значении половых клеток как носительниц наследственной субстанции и о принципиальном различии между наследственными и ненаследственными изменениями. Все же Вейсмана нельзя назвать ни «классиком дарвинизма» ни тем более «последовательным материалистом», как это делают нек-рые биологи и в том числе меныпевиствующие идеалисты. Вейсман не только не был материалистом, но и относился прямо враждебно к материализму, подчеркивая, что его теория естественного отбора ни в какой мере не ведет к материализму и что его мировоззрение совсем не исключает телеологии.

Все последующие теоретические и экспериментальные исследования по вопросам о закономерностях наследственности и изменчивости и их роли в эволюционном процессе совершенно опрокинули положения Вейсмана об изолированности и абсолютной неизменности наследственной субстанции, доставив, наоборот, убедительные доводы в пользу изменчивости наследственной субстанции и доступности ее воздействиям внешних агентов. В этих новых данных биологии нашел себе блестящее подтверждение и основание для дальнейшего развития именно-дарвинизм, но ни в коем случае не ламаркизм и не «неодарвинизм», или вейсманизм.