приготовляя посредством нескольких кислот и щелочей йз самых обыкновенных продуктов почти все химические вещества, хотя и в гомеопатических количествах.
Из оставшихся в живых шлиссельбуржцев 4 чел. было в разное время переведено на Сахалин (Людмила Волькенштейн — после 13 — летн. пребывания в Ш. к., Тригони — после 18 — летн., Лаговский — после 10 — летн., Манучаров — после 9 — летн.); 7 чел. кончило срок и сослано на поселение в Сибирь и др. города: Панкратов — через 13 лет, Суровцев, Мартынов и Шебалин — через 12 лет, Янович — через 10 лет, Оржих — через 9 лет и Караулов — через 4 года. По случаю коронации Николая II в отношении тех шлиссельбуржцев, которые, имея бессрочную и долгосрочную каторгу, отсидели уже в Ш. к. десять лет, была применена частичная амнистия.
Так. обр. помимо Л. Волькенштейн, Суровцева и Яновича выпущены на поселение были (по окончании 20 — летн. срока сидения) П. Поливанов (выйдя в 1902 и бежав из ссылки в 1903, он застрелился в Париже), В. Н. Фигнер, М.
Ашенбреннер и В. Иванов.
' Массовое рабочее и крестьянское движение, завершившееся всеобщей забастовкой в октябре 1905 и вынудившее у царского правительства манифест о конституций, принесло также освобождение (одним полное, другим лишь частичное) и тем 14 шлиссельбуржцам, к-рые к тому времени оставались еще в крепости. После 18—21 года беспрерывного сидения в Ш. к. были выпущены на свободу народовольцы Морозов, Фроленко, Лопатин, М. Попов, Антонов, С. Иванов, Новорусский, Лукашевич, а также и Стародворский. В январе 1906 в Нерчинские централы были отправлены для дальнейшего отбывания (сокращенного по манифесту) срока каторги осужденные уже при Николае И террористы: Карпович, Гершуни, Мельников, Е. Созонов и рабочий Шимон Сикорский. При последних двух царях Шлиссельбургская крепость являлась также местом, где совершены были смертные казни над следующими 12 революционерами: в 1884 были повешены народовольцы — поручик Рогачев и лейтенант Штромберг, в мае 1887 — А. И. Ульянов, Андреюшкин, Генералов, Осипанов и Шевырев, в мае 1902 — Ст. Балмашев, в мае 1905 — Ив. Каляев, в августе 1905 — рабочие X. Гершкович и Як. Финкельштейн (Виктор Васильев), в августе 1906 — курсистка Зинаида Коноплянникова. — За небольшими исключениями все перечисленные выше шлиссельбуржцы принадлежали к поколению революц. интеллигенции, вступившей в единоборство с царским самодержавием. Н. Морозов.
После. 1906 изменился социальный состав населения Ш. к.: большинство принадлежало к рабочим и матросам, крестьянам и солдатам, а численность его доходила (в 1916—17) до 900 человек. Из них политических (вместе с осужденными за проступки воинского характера) было человек 300, имевших все вместе более 3.500 лет каторги. От режима старого Шлиссельбурга режим нового каторжного центра отл;ичался между прочим следующими особенностями: 1) политических сажали вместе с уголовными (число последних доходило до 600 чел.), 2) к политическим, по прямой инструкции Главного тюремного управления, не только применяли нарочито грубое обращение (обязательно «тыканье» и т. д.), но й сеченйе розгами и сажание за малейший «проступок» в темный карцер на хлеб и воду, большей частью в один приемна 30 суток, 3) в Ш. к. пересылали «на исправление» целыми группами наиболее активных протестантов из других каторжных централов (Псковского — после массовой голодовки 120 чел., Вологодского — после массовой порки розгами 100 каторжан, Смоленского — после так наз. «голого'бунта» и др.).
Временами, напр. когда заседала радикальная по своему составу 2 Государственная дума, режим в Ш. к. бывал относительно сносен, но в общем поведение тюремщиков всецело «регулировалось» тем, что творилось на воле: когда крепла реакция, быт Ш. к. напоминал худшие времена старого Шлиссельбурга — достаточно указать на убийство надзирателем политического И. Краснобродского за то только, что он кормйл голубей (днем на виду у стражи), стоя у окна своей одйночки. Тяжелый режим обусловливал огромную смертность и заболеваемость, последняя лишь в нек-рой степени, и то лишь года за два до амнистии, несколько уменьшилась благодаря стараниям д-ра Эйхгольца.
Но этот же режим вызывал сильнейшее сопротивление в виде массовых протестов и организованных голодовок, культивировал в огромной степени чувства товарищеской солидарности. Этим гл. обр. и можно объяснить, что порка розгами политкаторжан имела в Ш. к. сравнительно редкое применение. С течением времени в Шлиссельбургской крепости выработался своеобразный кадр активистов-бунтарей, людей с большой выдержкой, Матросы Н. Симоненко и И. Пйсьменчук, рабочие И. Цедзинский, В.
Гончаров, Н. Соколов, А. Мазин, В. Симонович, крестьяне И. Коротков и К. Шарапа, Б. П.
Жадановский (см.), С. Романов, д-р Ф. Н. Петров, А. Сапожников, техники Иустин Жук й И. Степанов — таковы наиболее яркие имена протестантов в Ш. к. По отваге и готовности к самопожертвованию они напоминали своих героических предшественников — народовольцев, с той лишь разницей, что, пройдя через горнило массовой борьбы еще на воле, они полны были энтузиазма и твердого убеждения в близости новой революции.
Ш. к. периода 1907—17 жила интенсивной духовной жизнью, упорно занималась самообразованием. При помощи всевозможных ухищрений политкаторжане Ш. к. поддерживали контакт со всем тем, что творилось на воле в области ли теоретической (махизм й борьба с ним), программной (пересмотр прежних партийных и фракционных установок) или тактической (особенно в связи с империалистской войной). Из современных нам старых большевиков в Ш. к. отбывали каторгу человек 20; среди них: С. Орджоникидзе (см.), М. и Д.
Трилиссеры, Ф. Н. Петров, И. К. Гамбург, М. Локацков, К. И. Грюнштейн, С. Захаров (Р. Семенчиков, один из пионеров марксистского и рабочего движения в Иваново-Вознесенске), Л. Н. Рубинштейн, В. Селицкий, Л. Воробьев и др. — В Ш. к. отбывали также каторгу руководители Севастопольского восстания — И. П. Вороницын, Н. Л. Конторович, матрос-потемкинец 3. Циома и сапер М. С. Барышев; осужденные по делу о покушении на Николая II А. Кругликов и В. В. Колосовский; видные анархисты: основатель течения «безначальцев» С. Романов (Тер-Оганесов), И. М. Гейцман и Л. Л. Гершкович [оба теперь члены ВКП(б)]; организатор динамитной лаборатории Б. Ф.
Дпуганов, максималисты С. Рысс, Малашкин и М. Закгейм, бывший член Государственной ду-
