"отшатнулись от бунтаря — открыл для Ш. полосу беспокойных скитаний. Он направляется в Дублин, чтобы принять участие в ирландском освободительном движении (памфлеты: «Ап Adress to the Irish People» — Обращение к ирландскому народу и «Declaration of Rights» — Декларация прав, 1812). Вернувшись, Шелли пишет свою первую значительную вещь — философскую поэму «Королева Маб» (Queen Mab, 1813), где в романтической форме смело излагает свое credo революционера. Отдельные строфы этой поэмы представляют прямую парафразу Годвина. На протяжении пяти последующих лет «английского периода» Ш. написаны: элегическая поэма «Alastor» (1815), ряд мотивов к-рой был им разработан в позднейшей медитативной лирике; продолжающий и развивающий стилевую линию «Королевы Маб» грандиозный революционный эпос «Лаон и Цитна» или «Возмущение Ислама» («The Revolt of Islam», 1817), богатый откликами на события Великой французской революции, и несколько политических памфлетов. Крупнейший из них «Proposal for Putting Reform to the Vote throughout the Kingdom» (1817) посвящен вопросу о реформе избирательного права; позднее Шелли вернулся к этой теме в большой неоконченной работе «А philosophical view of Reform» (1820). На эти годы приходится личное знакомство Ш. с Годвином, начало дружбы с Байроном, завязавшейся во время пребывания их в Швейцарии в 1816, и сближение с лондонским кружком демократической писательской интеллигенции, группировавшейся вокруг либерального критика и публициста Ли Гента (см.). Некоторые события личной жизни Ш. — неудача его первого опрометчивого брака, закончившегося разводом, обстоятельства его женитьбы на Мери Годвин (дочери У. Годвина), показавшие полное нежелание Шелли считаться с предрассудками буржуазного общества, самоубийство его первой жены — все это, как и революционный характер творчества Ш., создало вокруг него атмосферу ханжеских подозрений и клеветы. Решением лорда-канцлера он был лишен права воспитывать своих детей от первого брака в виду «безнравственности принципов, исповедуемых и проводимых им в собственной жизни». Глубоко потрясенный, Ш. уехал в Италию, где уже жил Байрон. Там в напряженной творческой деятельности он провел последние четыре года своей жизни, общаясь с немногими друзьями, преследуемый бешеной ненавистью англ. буржуазии. Летом 1822 он утонул во время поездки в бурю на яхте близ Виареджо, оставив много неоконченных вещей и неосуществленных могучих замыслов. Поэт, посвятивший жизнь неустанной самоотверженной и бескомпромиссной борьбе со всяческой социальной несправедливостью, Ш. подвергался травле как «глава сатанинской школы», «сам дьявол во плоти». Произведения его неизменно встречались злобной бранью консервативной критики, характеризовались как «зачумленная мешанина кощунства, духа возмущения и животной* чувственности».Итальянский период творчества Ш. включает ряд крупнейших произведений. В 1819, явившемся кульминационным по творческому размаху, им были написаны: лирическая драма «Освобожденный Прометей» (Prometheus Unbound), дающая революционный вариант темы Прометея; трагедия«Ченчи», воспроизводящая известный драматический эпизод позднего итальянского Возрождения, привлекший позднее внимание Стендаля; политическая поэма «The Masque of Anarchy», страстный отклик поэта на «битву при Питерло» — кровавую расправу в Манчестере; наиболее удачная из сатирических поэм Шелли «Питер Белл Третий», направленная против Вордсворта, и некоторые выдающиеся стихотворения [самые известные: «Ode to the West Wind» (Песнь к западному ветру), «The Cloud» (Облако), «The Skylark» (Жаворонок) и боевая «Песнь к британцам» («Song to the Men of England», призывающая угнетенные классы к восстанию)]. В Италии же были написаны поэмы «Julian and Maddalo» (1818), в к-рой III. набрасывает портреты Байрона и свой; «Epipsychidion» — экстатическая апология идеальной любви; «Hellas» (Эллада) — обращение к греческим повстанцам; элегия на смерть Китса «Adonais» и др. К 1821—22 относятся планы Байрона и Ш. об издании совместно с Ли Гентом журнала «The Liberal», органа зарубежной оппозиции.
В творчестве Ш. получили выражение чаяния радикальной мелкобуржуазной интеллигенции, которая изнывала под гнетом жестокой реакции, годами питавшейся ужасом господствующих классов Англии перед идеями якобинской революции. Мистифицированная форма произведений Шелли сплошь и рядом облекает безоговорочную критику важнейших политических и социальных устоев феодального и буржуазного об-ва. В этом смысле как «метафизический костюм» следует расценивать напр.
«сверхчувственную» космогоническую символику «Освобожденного Прометея» (конфликт Юпитера с Демогоргоном) или первой песни «Лаона и Цитны», легко раскрывающуюся как выражение реальных противоречий действительности. Равно и занимающий столь выдающееся место в поэзии Шелли мотив слиянности с природой — в космизме, очень органичном, покоящемся на философском основании, лежит специфика шеллиевского освоения лирической темы — означает отнюдь не пантеистический порыв к благостному растворению в обожествленном космосе (традиционное толкование буржуазной идеалистич. критики), а утверждение всеобъемлющего, гармонического мироощущения освобожденного от уз социального рабства человека. Предвосхищая Фурье, Ш. в ряде своих произведений, начиная с «Королевы Маб», обращается к неудержимо влекущей его картине Золотого века, титанического расцвета творческих импульсов природы и освобожденного от политического и экономического угнетения человека, — расцвета, преображающего самую природу и уничтожающего противоречия между природой и человеком. Противостоя т. о. феодально-дворянской романтике в решающих исходных пунктах, при наличии нек-рых внешнесходных черт, демократический и оптимистический мелкобуржуазный романтизм Ш. все же не свободен от крупных внутренних противоречий. Проповедь борьбы с тиранией совмещалась у Ш. с настроениями непротивления и жертвенной любви, с элементами созерцатель-
