Страница:БСЭ-1 Том 62. Шахта - Ь (1933).pdf/117

Эта страница не была вычитана

матический строй, а чисто театральные нужды, искусство произнесения, обозначая б. или м. длительные паузы.

Наконец сценические ремарки в большинстве принадлежат не шекспировской эпохе, а комментаторам 18—19 вв.

Напр. в «Лире» по Globe edition их 81, в Folio  — 19, в Quarto 1608 только, 10. Место действия старые издания не указывали совсем, они целиком принадлежат комментаторам. Им же часто принадлежит деление на сцены и даже акты. В Quarto этого деления нет совсем, в Folio оно проведено целиком только в 19 пьесах, 9 . пьес разделены только на акты, остальные не‘имеют никакого деления (в «Гамлете» деление проведено только в 1 акте). Самое понятие сцены как части пьесы у елизаветинцев определялось не местностью, как у издателей 18 и 19 вв., а ско-. рее тождеством действующих лиц.

J5, Мюллер.

IV. Общая характеристика'личности и творчества Шекспира.

Маркс и Энгельс были чрезвычайно высокого мнения о Ш. как поэте и драматурге. В своем введении к «К критике политической экономии» Маркс характеризует античное искусство как вершину эстетического творчества человечества и наряду с этой вершиной он называет Ш.

В переписке Маркса и Энгельса с Лассалем о драме последнего «Франц фон Зиккинген» мы находим важные замечания относительно драматургии Ш. В письме к Лассалю Маркс указывает на существенный недостаток драмы с точки зрения самой ее идеи: то обстоятельство, что Лассаль выбрал в качестве своих героев мнимо революционных дворян, а не революционных крестьян тогдашней эпохи с их вождем Томасом Мюнцером, сразу же сделало драму гораздо менее значительной. Вместе с тем Маркс подчеркивает, что правильный выбор темы побудил бы Лассаля избрать иную форму драмы: «... представители крестьян (их-то особенно) и революционных элементов в городах должны были составить существенный активный фон... Тебе само собой пришлось бы тогда больше шекспиризиров ать, между тем как сейчас я считаю шиллеровщину, превращение индивидов в простые рупоры духа времени, твоим крупнейшим недостатком» (Письмо Маркса к Лассалю от 19 апреля 1859, в кн. Маркс и Энгельс о литературе, М., 1933, стр. 30).

Итак Лассалю пришлось бы шекспиризировать, потому что его драма, включив в себя массовое радикальное движение, наполнилась бы множеством лиц и групп, к-рые нужно было бы ярко и многообразно характеризовать во всей непосредственной жизненности их нужд и интересов. Избрав своими героями вождей дворян, рефлексирующих и хитрящих мнимых революционеров, Лассаль не избежал шиллеризирования, т. е. превращения их в «простые рупоры времени», автоматических, мало живых носителей нек-рой, заранее отработанной автором идеи. Отсюда следует, что Маркс признавал в Ш. способность изображать людей с их живыми страстями, к-рые, будучи связаны с классовыми интересами, с великими стихийными течениями, в гораздо большей мере руководят личностью, чем чисто умственные соображения.

В письме Энгельса Ш. не столь решительно ставится выше Шиллера; скорее как шекспиризирование, так и шиллеризирование признаются в известной мере равноправными величинами.

Во всяком случае Энгельс подчеркивает, что забвение шекспировской стихии в драматургии приводит к неудачам. При этом он говорит: «... полное слияние большой идейной глубины, сознательного исторического содержания, которое вы справедливо приписываете немецкой драме, с шекспировской живостью и богатством действия будет вероятно достигнуто лишь в будущем и может быть вовсе даже не нем 206

цами» (Письмо Энгельса к Лассалю от 18 мая 1895, там же, стр. 35). Это замечание огромной важности. Оно показывает? что перед Энгельсом носился идеал драмы, который стоит выше как шиллеровского подхода, которому он в данном случае не отказывает в «идейной глубине», в «сознательности», так и шекспировской «живости и богатства действия». То и другое соединится в некотором единстве, но очевидно, что Энгельс считал такой идеал недостижимым для немецкой драматургии того времени. Несомненно он относил его к эпохе новых великих революций, к эпохе огромного общественного подъема, к-рого ждал, как чего-то достоверного: там видел он возможность появления драматургов, страстно воспринимающих живую действительность и способных в то же время пронизать ее объединяющей мыслью.

Но если уже рассматривать два метода драматургии — шиллеровский (более рационализирующий) и шекспировский (более эмоциональный) — как раздельные, то Энгельс считает ошибочным отдаться шиллеровскому пути и забыть значение пути шекспировского: «При моем взгляде на драму, согласно которому за идейным моментом не 'следует забывать реалистический, за Шиллером — Шекспира, привлечение тогдашней столь удивительно пестрой плебейской общественности доставило бы еще совсем новый материал для оживления пьесы, неоценимый фон для разыгрывающегося на авансцене национального движения дворянства... фальстафовский фон, который в исторической драме этого типа был бы еще эффектнее, чем у Шекспира!» (там же, стр. 37).

Мысль Энгельса совершенно ясна — Ш. для него реалист, которого привлекает в жизни кипучее, пестрое, богатое красками и парадоксами. Перед Энгельсом рисуется «фальстафовский фон» «Генриха IV» и «Генриха V», широта захвата непосредственного чувства жизни, воспроизведение этой жизни во всех ее противоречиях, во всем живописном богатстве ее черт и красок. Поскольку пьеса Лассаля приближалась по своему типу к шекспировским хроникам, Энгельс и Маркс имеют прежде всего в виду ту сторону Ш., к-рая сказалась именно в этих произведениях. Они не касаются поэтому грандиозных' фигур его больших трагедий, но нет никакого сомнения, что и эта сторона Ш. — его умение синтезировать огромные проблемы в героические образы  — оценивалась ими по справедливости.

В сочинениях Маркса Ш. цитируется часто (например большая цитата о золоте из «Тимона Афинского»). Маркс восхищается тем, как зорко умеет Ш. схватить существенные черты нек-рых новых явлений в окружающей общественной жизни и как пластично, как метко он умеет их охарактеризовать.

Какими же социальными условиями определялось появление в 16 веке этого величайшего поэтического и театрального гения? Несомненно Ш. имеют в . виду Маркс и Энгельс, когда они в рецензии на книгу Даумера «Религия нового века» в «Обозрении Рейнской газеты» пишут: «Гибель прежних классов, например рыцарства, может давать материалы для вели-, чественных, трагических произведений искусства». Маркс и Энгельс не могли здесь иметь в виду никого другого, кроме Сервантеса и Ш., ибо других подлинно «величественных» произведений,. отражающих упадок «рыцарства», т. е. феодального строя, мы пожалуй не найдем»