ным главой, а его власть — священной (см. Цезарепапизм). Церковь в Византии вообще теснейшим образом сплелась с государством и вош ia в систему императорской бюрократии так что во многих случаях даже трудно различить, где кончался императорский чиновник, где начинался церковный иерарх. Например по т. н. новеллам (законам) императора Юстиниана I епископам поручался ряд чисто государственных, административных и судебных функций в провинциях. Им же вменялось в обязанность следить за лойяльностыо правителей провинций и доносить на них непосредственно императору. Во главе Византийской церкви вслед за императором стояли патриархи (константинопольский, александрийский, антиохийский, иерусалимский). До т. н. разделения церквей (9—11 вв.) к ним причислялся и римский папа.
Но константинопольский патриарх скоро подчинил себе остальных восточных патриархов.
Уже с 6 в. константинопольские патриархи принимают титул вселенских, несколько позже святейших, тогда как за остальными был признан лишь титул блаженных.
В соответствии с социально-экономическими отношениями меняются представления о сверхестественном мире. Христос превратился в «царя славы», восседающего на троне. Даже образы его, сохранившиеся в церковной мозаике времен Юстиниана и ближайшей к нему эпохи, напоминают портреты императора. Богородица стала изображаться, как царица. При них выросли по образцу византийского придворного церемониала целые штаты небесных придворных чинов. Особенно велико совпадение с византийской придворной иерархией у т. н. ангельских сил.
Со времени Константина I насчитывалось 9 придворных чинов, к-рые делились в свою очередь на три разряда. Небесная иерархия ангельских сил тоже делится на 9 чинов, включенных в 3 разряда. В первый разряд входят серафимы, херувимы, престолы; во второй — власти, добродетели, силы; в третий — начала, архангелы, ангелы. Второй константинопольский собор в 553 официально признал иерархическое деление ангелов по их достоинству и значению. Развивается культ святых воинов {архистратиг Михаил, Иоанн Воин, Георгий Победоносец и мн. др.). Широко распространился культ мощей, святых и икон. Чудотворные иконы, мощи, равно как и отдельные церкви, являлись нередко частновладельческим имуществом. Мощи переходили из рода в род по наследству, по завещанию, в приданое. Их сдавали в аренду.
Высшим идеалом было монашество. Количество монахов доходило до ста тысяч. Монастырям принадлежало в нек-рые эпохи до трети государственных земель, так что даже такие императоры, как Никифор Фока, о к-ром говорят, что он, как и многие византийцы, носил тайно под платьем власяницу, вынуждены были выступать против чрезмерного роста земельных имуществ монастырей, ущемлявшего даже государственный фиск, так как монахи, по общему правилу, податей в Византии не платили. Центром монашества стал Афон (см.). К особенностям византийского монашества следует отнести анахоретство. принимавшее здесь подчас изуверские формы — столпничество, затворничество и т. д.
На церковных землях господствовала особенно суровая эксплоатация крестьян. В по 154
гоне за приобретением новых крепостных византийские церковники не брезговали никакими средствами. Византийская церковь являлась одним из главных помощников завоевательной политики византийских царей. Христианизация соседних народов обычно была лишь первым шагом к попытке подчинить их власти византийского императора. Борьба местных феодалов христианизированных Византией народов за свою независимость от византийских императоров привела к тому, что на Востоке широко распространился тип т. н. автокефальных, или независимых церквей (см. Автокефалия).. Русская церковь добилась такой автокефалии лишь после завоевания Константинополя турками.
Турецкое завоевание почти не изменило положения духовенства на’греческом Востоке.
Влияние константинопольского патриарха даже увеличилось, т. к. он стал признанным султаном главой христианских подданных, правда, ответственным перед турецким правительством за поведение последних. Патриархи и вообще все православное духовенство на Востоке в немалой степени оправдали доверие к ним султанского правительства. Это не мешало православным церковникам Востока быть одновременно агентами европейских правительств (особенно в эпоху империализма) в их стремлениях расчленить и завоевать Турцию. Тесную связь поддерживали патриархи и вообще греческие церковники с русскими царями, к-рых еще в 15 веке они объявили (в лице московского князя Ивана III) преемниками византийских императоров. Во внутренней жизни греческой церкви в Турецкой империи главенствующую роль стала играть константинопольская буржуазия, или так наз. фанариоты (от греч. Phanar — квартал). Эта хищная клика спекулянтов не раз в прежнее время брала на откуп у «высокой порты» целые страны (напр. Румынию) и разоряла их. Выбор греч. патриархов, не исключая константинопольского, был всецело в ее руках.
Кроме т. н. «восточно-православной», или греческой, церкви — константинопольского патриархата и автокефалий — на Востоке существует еще несколько национальных церквей — это остатки некогда (в 4—7 вв.) крупных движений в X., главным образом монофизитства и его разветвлений — монофелитства и несторианства.
Движения эти после поражения их на вселенских соборах были поддержаны местным населением: несторианство в Сирии, монофизитство в Египте и сопредельных странах. В этой форме выражали свой протест против Византийской империи угнетенные сирийская и коптская народности (в 5—6 вв.). Монофизитство как религия оппозиционная в Римско-византийской империи встречает покровительство, а потом становится и государственной религией у армян и абиссинцев, князья к-рых поддерживали его из вражды к империи.
Несторианская церковь распространилась гл. обр. в Сирии и Месопотамии, откуда несторианские миссионеры проникли в Персию, Индию и Китай. К концу 1 — го тысячелетия христианской эры эта церковь, некогда имевшая своего патриарха в Месопотамии, приходит в упадок. Теперь ее остатки сохранились у айсоров в Закавказьи и отчасти у маронитов в Сирии, хотя последние с середины 13 в. находятся в унии с папской церковью. Монофизитское движение легло в основу коптской
