мату, Христос назначил 12 апостолов управлять всей церковью, а эти назначали епископов.
Апостольский символ и идею апостольского преемства епископов мы находим ясно выраженной уйсе в сочинении против ересей Иринея Лионского (на рубеже 2 и 3 вв.).
В Зв. в X. борятся гл. обр. д^а направления: одно — отстаивавшее старый библейский монотеизм, другое — выдвигавшее в противовес культу библейского бога культы Христа и духа святого (см. Антитринитарии). Начинают складываться основы учения о троице, на к-рое сильно влияют близко родственные X. религии, в особенности митраизм. Кроме того продолжающаяся еще борьба остатков харисматического X. с епископами и усложняющейся церковной иерархией вызывает несколько местных расколов, получающих б. или м. широкое распространение (новициане, донатисты). В этих сектах находят свое религиозное отображение остатки демократической оппозиции рядовых масс клиру и поддерживающему последний состоятельному христианству.
Особенно выделяется в этом отношении образовавшаяся на рубеже 3 и 4 вв. секта циркумцеллионов (см.).
В 4—8 вв. X., к к-рому примкнули уже императоры и правящая землевладельческо-военная и служилая знать, становится господствующей религией империи. Борьба различных церковных направлений становится в этот период борьбой за власть не только в церкви, но и в государстве, что придает ей особенно ожесточенный характер. В догматических спорах 4—8 веков можно усмотреть ряд прикрывавшихся ими общественно-политических движений в Римской империи и ее преемнице Византии. Примером может послужить хотя бы арианство, к-рое после своего кратковременного преобладания при императоре Констанции (337—361) было отвергнуто и повсеместно гонимо в империи, но немедленно же принято вандалами и готами, прикрывшими им свою борьбу с империей в 5, 6 и даже части 7 вв.
(вестготы в Испании).
С догматической стороны ереси и секты 4—7 вв. являются продолжением тринитарных (о троице) и христианских (о природе Христа) споров 3 в. Они могут быть разделены на два главных направления — арианское и монофизитское — и ряд промежуточных компромиссных между ними форм. Первое подчеркивало в мифах о Христе антропоморфные (человекообразные) моменты; второе выдвигало божественность Христа. Это последнее направление, продолжавшее еще традиции докетов 2 века, было особенно популярно среди земледельческого коптского населения Египта и отсюда получило распространение в эфиопской (абиссинской) церкви. Промежуточные течения [никейцы, несториане, монофелиты, римско-византийское «православие» до эпохи разделения церквей (см.)] стремились в той или иной степени согласовать эти противоречия. В этих целях созывались так называемые «вселенские соборы» и установлены были канонические новозаветные писания (см. Канон, Иисус Христос, Евангелия, Антитринитарии, Арианство). 8—9 века в истории христианских расколов должны быть отмечены движением так называемых иконоборцев (см. Иконоборство), движением, возглавлявшимся императорской властью и направленным против монастырского землевладения.Особо нужно поставить также среди христианских ересей 4—8 вв. т. н. манихейство (см.) и его продолжателей в раннем средневековьи — павликиан, богомилов, катаров. Явившееся в; персидской сассанидской монархии Зв., манихейство в своей основе было не разветвлением христианства, а самостоятельной новой религией, правда, возникшей на почве того эсхатологического религиозного синкретизма, на почве которого за два века перед тем образовалось и христианство. Попав в римскую империю в начале 4 века, манихейство застало христианскую церковь уже господствующей в государстве религиозной организацией и было загнано христианским клиром в подполье.
Здесь оно в течение 4—6 вв. приняло христианизированную форму и слилось со многими гонимыми сектами. Остатки прежних сект первых трех веков вошли в него почти полностью и растворились в нем. Удержались только большие сектантские разветвления, вроде монофизитской, несторианской, арианской церквей.
В результате всего этого получилось, что в христианстве первой половины средневековья образовал' сь собственно две религии — одна господствующая римско-византийская церковь (впоследствии расколовшаяся), другая — тайное, подпольное манихейско-христианское сектантство, отдельные общины которого однако умели поддерживать между собой связь на довольно широкой периферии. Они сделались прибежищем всех недовольных и теснимых развивающимся феодализмом и его официальной церковностью элементов, религиозным отображением их неудовлетворенности феодальным обществом. Манихейско-христианские общины дотянули свое существование до 2-й половины средневековья, до выступления средневекового сектантства, в к-рое и влились, донеся через него многие элементы своей идеологии до эпохи реформации. — Резюмируя все сказанное о др. — христианских течениях и группировках 1—8 вв., мы видим, что оно являлось религиозным отображением борьбы различных классов и более мелких социальных групп, на которые распадалось население Римской империи, а впоследствии Византии и сопредельных с ней стран в эпохи разложения античной рабовладельческой формации и сменившего ее раннего феодализма.
Подобно догматам, христианский культ также не был создан сразу. Одной из наиболее характерных черт X. в его ранней, начальной стадии развития, т. е. в 1 в., было почти полное отсутствие обрядности. «Христианство не знало никаких вносящих разделение обрядов, не знало даже жертвоприношений й процессий классической древности. Отрицая таким образом все национальные религии и общую им всем обрядность, обращаясь ко всем народам без различия, христианство само становится первой возможной мировой религией» (Энгельс, Бруно Бауэр и раннее христианство, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 609). Действительно, как мы видим из дошедшей до нас тогдашней христианской литературы, напр. из «Откровения Иоанна», раннее X. не имело почти никаких обрядов.
Часть христиан из иудеев продолжала держаться моисеева «закона Ягве», остальные же, большинство, соблюдали нек-рые главные иудейские праздники (пасху, пятидесятницу); вместо субботы имели свой «день господень», падавший у разных общин на разные дни недели
