цензия на кн. Т. Ф. Даумера «Религия нового века», в кн.: Маркс и Энгельс, О религии и борьбе с нею, т. I, [М.], 1933, стр. 284).
X. появилось в то же время как выражение беспомощности покоренных Римом нар< до в перед все нивелирующей силой римского влады чества, разрушившей в завоеванных странах «прежний политический порядок, а затем косвенным образом и старые общественные условия жизни» (Энгельс, Бруно Бауэр и раннее христианство, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 605). На этой почве выросла религия страдающего богочеловека. Вместо народов, классов, старых национальных религий на первое место выдвигается человек как таковой, его внутренний, духовный мир. X. пр возгласило: «Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, ни варвара, ни скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Колос., III, 11). Здесь уже имеются в X. элементы того «культа абстрактного человека», к-рый достиг полного своего развития в капиталистическом обществе.
Маркс писал в «Капитале»: «Религиозный мир есть только рефлекс реального мира. Для общества товаропроизводителей, характерное общественно-производственное отношение которого состоит в том, что продукты труда являются здесь для них товарами, т. е. стоимостями, и что отдельные частные работы приравниваются здесь друг к другу в этой единообразной форме как одинаковый человеческий труд, — для такого общества наиболее подходящей формой религии является христианство с его культом абстрактного человека, в особенности в своих буржуазных разновидностях, каковы протестантизм, деизм и т. д.» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., стр. 37). При капитализме в культе абстрактного человека находит свое фантастическое выражение эксплоатация наемного труда, при к-ром личная свобода и человеческое достоинство трудящегося считаются якобы неприкосновенными, — мнимое равенство всех перед «демократическими свободами» буржуазного общества.
X., как и всякая религия классового общества, играет на протяжении всего своего существования реакционную эксплоататорскую роль, благословляя и оправдывая эксплоатапию и гнет как установленные богом, отвлекая трудящиеся массы от революционной борьбы застращиванием адскими муками и обещаниями райского блаженства. Культ абстрактного человека в системе одурманивания X. эксплоатируемых масс занимает выдающееся место. Провозглашая равенство всех перед богом как действительное настоящее равенство, X. освящало существование классов, благословляло эксплоатацию и гнет рабовладельческого, феодального и капиталистического общества. В статье «Коммунизм „Рейнского обозревателя“» Маркс так охарактеризовал классовую эксплоататорскую роль X. на протяжении всей его истории. «Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защитить, хотя и с жалкой гримасой, современное угнетение пролетариата. Социальные принципы христианства проповедуют необходимость существования классов — господствующего и порабощаемого, — и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, чтобы первый ему благодетельствовал. Социальные принциБ. с. Э. т. LX.пы христианства переносят на небо обещанное консисторским советником (автор, с к-рым полемизирует Маркс. — Ред.) вознаграждение за все перенесенные на земле мерзости и тем самым оправдывают продолжение этих мерзостей на земле. Социальные принципы христианства провозглашают все гнусности угнетателей против угнетаемых либо справедливым наказанием за первородный и другие грехи либо испытанием, которое господь в своей премудрости ниспосылает искупленным им людям. Социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, подчинение, смирение, словом — все качества черни, но для пролетариата, который не желает, чтобы с ним обращались, как с отребьем человечества, для пролетариата смелость, самосознание, чувство гордости и независимости — важнее хлеба. На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же — революционен» (Маркс иЭнгельс, Соч., т. V, стр. 173—74).
Являясь фантастическим, превратным отражением общественного бытия, X. изменялось и развивалось в соответствии с изменениями, происходившими в общественных отношениях.
Первоначальное X., возникшее в эпоху распада рабовладельческого общества, получает дальнейшее развитие в соответствии с отношениями феодального строя; православие и католицизм являются характерными разновидностями феодального X.; капитализм создает буржуазные разновидности X. в виде протестантизма, деизма и разнообразного современного сектантства. Этот исторический характер X., как и всякой религии, его обусловленность определенной исторической обстановкой, служит достаточным опровержением церковного учения об его богооткровенном происхождении и говорит о неизбежном конце X., когда исчезнет то «несовершенство» общественного бытия, фантастическим отражением к-рого в сознании людей оно является.
I. Первоначальное христианство.
Источники о первоначальном X. Источники для изучения происхождения и начальной истории X. чрезвычайно многообразны. Сюда входят прежде ’всего источники по истории Римской империи 1—2 вв., по к-рым надлежит ознакомиться с «данными отношениями реальной жизни», фантастическим отражением к-рых явилось X. Однако «крах античных мировых порядков» не нашел достаточного отражения в исторической литературе того времени. Историки интересовались по преимуществу внешними политическими событиями, вопросы экономики затрагиваются у них лишь случайно, мимоходом, и часто история сводится у них к биографиям политических деятелей (Светоний, Плутарх, Ариан). Историки, отражающие взгляды монархических придворных кругов (Веллей Патеркул), так же, как панегирики (напр. панегирик Плиния Младшего на Траяна) и памятники типа «Завещания Августа», способны скорее исказить, чем отразить истинное положение вещей; ими-то и пользуются буржуазные историки, чтобы доказать мнимый расцвет Рима в эпоху зарождения X. О несоответствии тогдашней историографии своим задачам свидетельствует сатира Лукиана «Quomodo hist. Sit conscr.». Наиболее ценны исторические произведения идеолога аристократическо-сенатской партии Тацита, а также Кассия Диона, Диодора Сицилийского и Иосифа Флавия. Большое значение имеет также дошедшая до нас переписка Плиния Младшего, Сенеки и др.
О положении сельского хозяйства в Римской империи ценные данные сообщают Колумелла и труды римских землемеров — т. н. gr matici scriptores.
Сохранилось также большое количество законодательных актов — leges — отдельно или в цитатах у древних авторов (перечень у Daremberg Saglio s. v. «lex»); важным дополнением к ним служат «Дигесты» — сборник извлечений из трудов 40 древних юристов, издан, в 533. Отдельные ценные замечания о технике, экономике и быте рассеяны в «Естественной истории» Плиния Старшего. Художественная литература 1—2 вв. многое дает не только для характеристики умонастроения верхушки римского общества, но и для истории хозяйства. Особенно важны в
