военно-авантюрного и псевдоисторического романа (Гомбервиль, Ла КалЬпренед, г-жа де Скюдери), возбуждавшего феодальную аристокра-. тию рассказами о подвигах, сражениях, героических приключениях. Расцвет этого жанра связан с новой полосой заговоров и восстаний феодальной знати против Ришелье и Мазарини, завершившейся Фрондой (1648—53).
Аристократической вычурности пасторального и героического романа противостоит буржуазное течение сатирико-реалйстического авантюрного романа, связанного с традициями испанского плутовского романа. Линия этого романа, намеченная еще «Приключениями барона де Фенеста» д’Обиньё (1617), развита Сорелем («Комическая история Франсиона», 1622) и Скарроном («Комический роман», 1651, — замечательное по своей живости описание приключений бродячих комедиантов) и завершается «Буржуазным романом» Фюретьера (4666), несколько запоздалой насмешкой над отжившим героическим романом эпохи Фронды.
Франц. классицизм формировался в борьбе с обоими течениями — галантно-аристократическим и вульгарно-буржуазным, привлекая на свою сторону литераторов как «прециозного», так и «бурлескного» лагеря. В теоретическом оформлении классической доктрины важная роль принадлежит Шаплену. Его критические работы пронизаны культом дисциплины, общеобязательных правил, почерпнутых из изучения античных авторов, но вводимых во имя требований разума. Проводником доктрины классицизма в области прозы явился Гезде Бальзак, ученик Малерба, автор многочисленных писем (1624—36) и моральнополитических трактатов («Государь», «Аристипп или двор», «Христианский Сократ»). Еще большее значение для формирования классицизма имела деятельность знаменитого философа Декарта (см.). Его «Рассуждение о методе» (1637) дало теоретическое выражение рационалистической философии, составляющей краеугольный камень классической доктрины; его «Трактат о страстях» (1649) дал философское выражение концепции героизма, положенной в основу трагедий Корнеля. Крупнейшим памятником франц. прозы 17 в. являются произведения математика и религиозного мыслителя Паскаля (см.).
Его «Письма к провинциалу» (1656 — *57), направленные против иезуитизма, и «Мысли» (поем, изд. 1670) своим пониманием человеческой природы оказали глубокое влияние на Расина.
Наиболее полное выражение франц. классицизм нашел в драматической литературе и особенно в трагедии. Уже в эпоху Ренессанса было сформулировано на основе поэтики Аристотеля и Горация знаменитое правило трех единств (см. Единства), явившееся основным формальным принципом классического театра.
Развитие франц. драматургии в начале 17 в. отклонилось от итало-античного канона и пошло по руслу «неправильной» драмы стиля барокко, культивируемой плодовитым Арди (более 700 пьес; из них сохранилась 41), Скюдери, Дю Рийе и особенно Шеландром, предпославшим драме «Тир и Сидон» (1628) красноречивую апологию «неправильной» барочной драматургии.
Горячая пропаганда классических «правил», в пользу к-рых высказывался кардинал Ришелье, дала свои плоды. Последовательным приверженцем «правил» был Мере, защищавший их в предисловии к пасторали «Сильванира» (1629), а затем написавший и первую франц. класси — 26
ческую трагедию «Софонисба» (1634), в к-рой соблюдение «правил» сочеталось с психологической разработкой действия. Мере расчистил путь Корнелю (см.), к-рый после ряда юношеских комедий и трагикомедий в испанском духе добился колоссального успеха трагедией «Сид» (1636). В этой-пьесе, зачинающей эру классической йфагедии, Корнель выявил еще нек-рую идеологическую неустойчивость. Горячая полемика вокруг «Сида» и «проработка» его Французской академией по инициативе Ришелье побудили Корнеля пересмотреть свои идейнохудожественные позиции. Начиная с «Горация» (1640), он склонил щит перед Ришелье и перешел на платформу ортодоксального классицизма, выступая во всех последующих трагедиях («Цинна», 1640; «Полиевкт», 1643; «Помпей», 1643; «Родогуна», 1644, и др.) верным слугой абсолютной монархии и церкви. Историческая, социально-политическая тематика, мощная волевая напряженность персонажей, активных борцов за государственную, национально-монархическую идею, мужественный, выразительный и динамичный слог, блестящий ораторский пафос, напоминающий судебное красноречие, — таковы отличительные особенности трагедии Корнеля, связанной с эпохой укрепления абсолютизма. По стопам Корнеля пошел ряд второстепенных драматургов (Тристан Л’Эрмит, Тома Корнель-младший и др.), из коих наиболее значителен Ротру (трагедии «Св. Генезий», 1646; «Венцеслав», 1647).
Героический пафос Корнеля сменился в 60 — х гг. 17 века новой трагической манерой Расина (см.), отразившей настроения дворянства и примыкавшей к нему крупной буржуазии в эпоху «мирного процветания» и неограниченного господства монархии Людовика XIV. Расин переходит от трагедии воли и гражданского долга к трагедии любовной страсти, от политической тематики к изображению интимной жизни и каждодневных чувств. В своих лучших трагедиях («Андромаха», 1667; «Британник», 1669; «Вероника», 1670; «Баязет», 1Б72; «Митридат», 1673; «Ифигения», 1674; «Федра», 1677) Расин дал образцы тончайшего анализа жизни сердца, облекая своих героев и героинь, заимствованных из античной поэзии, покровом изысканного аристократизма и придворных условностей. Но сквозь дворцовый этикет, сквозь культ изнеживающей страсти у Расина пробиваются черты буржуазной психики, впитавшей в себя идеологию янсенизма (см.), к-рая нашла своего лучшего выразителя в Паскале. Глубочайшая идеологическая противоречивость трагедий Расина заключается в том, что они дают одновременно и апологию страсти и отречение от нее. После провала «Федры» (1677) Расин отказался от театра и впоследствии написал только 2 — трагедии на библейские темы («Эсфирь», 1689; «Гофолия», 1691). Классическая трагедия получила под пером Расина идеальное . выражение, канонизованное Буало в его «Поэтике». Из современных Расину трагических поэтов заслуживает упоминания только Ф. Кино (Quinault), получивший, признание больше как автор оперных либретто.
Классическая комедия оформилась позже трагедии, в эпоху высшего расцвета абсолютизма при Людовике XIV. Ее создание явилось делом Молъера (см.), к-рый широко использовал как традиции средневекового буржуазного фарса и итальянской комедии масок, так и весь опыт античной, испанской и итальянской
