тизма. Поэтому правительство охотно прислушалось к речам прожектера и авантюриста, фантаста и спекулянта Джона Ло (см.), который предложил свою систему «оздоровления финансов» и даже, как он рекламировал, коренного преобразования общества путем освобождения его от гнета денег и их владельцев — ростовщиков. Исходя из ошибочного мнения, что замена металлических денег бумажными создаст новое богатство в руках государства и будет содействовать широкому кредиту и удешевит капитал, он предложил регенту основать банк для организации кредита. В 1716 он получил разрешение. Капитал банка составился от продажи акций. Ссуды выдавались билетами, которые принимались в уплату государством. Успех банка был огромный. Но Ло не удовлетворился скромным началом. Его идеей было привлечение всех лежащих втуне богатств страны, концентрация их путем продажи акций в его банке. Л о считал, что при помощи его «системы» можно направить предпринимательскую энергию и капиталы франц. буржуазии на развитие национального производства и освободить государственное хозяйство, а следовательно и плательщиков налогов от колоссального государственного долга, у которого питалась жадная толпа государственных кредиторов. В 1718 он добился признания его банка государственным учреждением, цзял на себя колонизацию Луизианы, основав Миссисипскую колонию, доходы с к-рой должны были служить дивидендом на выпускаемые колонией акции, и стал произвольно увеличивать выпуск билетов, не считаясь с реальным их обеспечением. Акции сначала шли в гору, общество пережило неистовую биржевую спекуляцию, но т. к. билетов было выпущено на 3 млрд, ливров, тогда как в банке в качестве обеспечения было всего на 50 млн. драгоценных металлов и почти на 300 млн. ливров малоценных векселей, то билеты стали падать в цене с еще большей стремительностью, чем они до этого повышались. Принимавшие участие в игре и операциях банка были разорены, и сам Ло бежал.
В выигрыше осталось государство, которое успело заплатить свои долги билетами Ло, и так. обр. предприятие Ло оказалось на практике скрытым государственным банкротством.
Ликвидировать это предприятие взялись крупнейшие «финансисты», генеральные откупщики братья Пари, у к-рых Л о отобрал откупы и к-рые немало содействовали скорейшему провалу его предприятия. Эти «спасители отечества» направили его курс снова в свою гавань: к дефицитам, долгам и прочим финансовым операциям, теперь тем более нужным и возможным, что операции Ло потрепали многие состояния, тогда как государственная казна была свободна от всяких обязательств. Фактическим главой правительства был, после смерти Дюбуа (1723), герцог Бурбонский, плохой политик, но большой спекулянт, имёвший любовницей дочь откупщика, маркизу де При, которая под руководством братьев Пари вела свои денежные дела, тогда как самый младший из этих братьев, Пари-Дювернуа, ведал финансами королевства. Это тесное содружество было расстроено опалой герцога и ссылкой г-жи де При.
Но и при кардинале Флери, сменившем герцога Бурбона, король не вмешивался в дела вплоть до смерти кардинала. Людовик XV был глубоко развратный человек. Он знал толь* ко свои удовольствия, в которых он был до — 506
вольно неразборчив; из них самым большим была охота. На государство и свою власть он смотрел как на средство для удовлетворения своих прихотей, а на гос. казну как на свой собственный кошелек. Он тратил колоссальные суммы на постройку загородных дворцов и охотничьих замков, на подарки и пенсии своим любовницам, из к-рых самая знаменитая, г-жа де Помпадур, стоила Франции 36 млн. ливров.
Приближенных и министров он многократно менял по капризу своих любовниц, и один из них, появившийся и затем быстро исчезнувший, — по фамилии Силуэт — превратился даже в нарицательное понятие.
Упадок абсолютизма ни в чем не сказался с такой силой, как в области внешней политики.
Людовик XV принимал участие в 3 больших войнах: за польское наследство (1733—35), за австрийское наследство (1740—48) и в Семилетней войне (1756—63). Последняя из этих войн — Семилетняя, — в которой Людовик XV стал на сторону Австрии против Пруссии и ее союзника Англии, приковала его силы к востоку континента, в то время как Англия захватывала одну за другой колонии Ф. Общие итоги были весьма плачевны: присоединение Лотарингии (по венским договорам 1735 и 1738, окончательно в 1766), упрочение родственной линии Бурбонов на престоле Неаполитанского королевства (1735) и в герцогстве Парма и Пьяченца (испанская линия Бурбонов; по Аахенскому миру 1748) и присоединение Корсики (1768).
Зато по Парижскому миру 1763, которым кончилась Семилетняя война, Ф. потеряла Канаду, Луизиану (лев. берег р. Миссисипи кроме г. Нового Орлеана) и часть Антильских о-вов, уступила Испании, которая лишилась Флориды (ее тоже захватила Англия), правый берег р. Миссисипи. В Африке из всего Сенегала она сохранила за собой небольшой остров и на Индостане 5 городов, которыми она владеет и до сих пор. — Король умер от оспы 10/V 1774.
Его похоронили тайно и все же не уберегли от презрительных возгласов толпы, случайно оказавшейся на пути к месту его погребения в Сен-Дени.
• Ф. во второй половине 18 в. была в зените мануфактурного периода своего капиталистического развития, гл. обр. в виде домашней системы крупной пром-сти с характерной для нее формой полной зависимости работающего у себя на дому, чаще всего деревенского, кустаря от капиталиста, который снабжал этого кустаря сырьем и орудиями производства. Так была построена почти вся текстильная (особенно хлопчатобумажная) пром-сть, получившая широкое распространение в деревне и узаконенная указом 7/IX 1762 (подтвержден в 1765), разрешавшим внецеховое деревенское производство, к-рое фактически и вопреки постоянным жалобам цехов существовало уже с 15 в.
Эта деревенская пром-сть была сильно развита в Бретани, Фландрии, Бове и Эно — на С., в Лотарингии, Шампани, Бургони — на В., в Дофине и Лангедоке — наЮ. и в Турени — на 3.
Цеховое производство; существовало повсюду.
Но удельный вес его падал с каждым годом; мануфактура в чистом виде была тоже скорее исключением. В основе Ф. 18 в. все еще продолжала оставаться аграрной страной с огромным преобладанием деревни над городом (из 23—24 млн. только ок. 2 млн. жили в городе). Техническая основа с. х-ва не претерпевала никаких существенных изменений (трех-
