миноритариев, к-рые получили наконец большинство (1.544 голоса против 1.172) на пленуме Национального совета партии 29—30 июля 1918. «Циммервальдская левая» в лице Лорио получила всего 152 голоса. В результате Фроссар стал генеральным секретарем партии, а Марсель Кашен — редактором «Юманите» вместо Ренодел я.
На состоявшемся уже после Октябрьской революции Парижском конгрессе (6—9 октября 1918) упоминание о Советской России было встречено овацией левой части конгресса. Резолюция Лонге против голосования кредитов и за созыв международной конференции была принята большинством 1.528 голосов против 1.212, поданных за реноделевскую. Ультраправые ренегаты объявили бунт: они начали издавать свой журнал под редакцией КомперМореля, А. Розье, А. Вебера и продолжали голосовать за военные кредиты несмотря на формальное запрещение партии. Они вели в своей газете систематическую кампанию против Советской России. Парижский конгресс соц. партии (сентябрь 1919) объявил им порицание, а Сенская федерация не выставила их кандидатур в Палату. В связи с этим они подали заявление об уходе из партии (Розье, Вебер, Обрио, Левассер и др.). Другая часть их была исключена и образовала новую «Французскую социалистическую партию».
11/XI 1918 было подписано перемирие между Францией и Германией. В ноябре 1918 началась революция в Австро-Венгрии и Германии. В то же время экономическое положение Франции резко ухудшилось, вернувшиеся с фронта солдаты не могли найти себе работы. Наряду с этим послевоенная эпоха принесла с собой небывалый рост спекуляции.
Под влиянием Октябрьской революции революционное настроение масс быстро росло.
Количество членов партии, к-рое резко упало во время войны (низшая точка в 1915—16—25 тыс.), резко поднялось в 1919 — до 133 тыс. и в 1920 — до 180 тыс. Перед соц. партией была поставлена дилемма: 2-й или 3-й Интернационал. Этот вопрос последовательно обсуждался на чрезвычайном конгрессе в Париже 20—22/IV 1919, в Страсбурге 25—29/П 1920 и в Туре 25—30/ХП 1920. На чрезвычайном конгрессе партия под влиянием центристов решает принять участие в предстоящем конгрессе 2 — го Интернационала. Однако под давлением масс Страсбургский конгресс постановляет выйти из 2 — го Интернационала, но в то же время он отказывается от вступления в Коминтерн и постановляет послать делегацию в Москву для переговоров с руководством 3 — го Интернационала. Кашен и Фроссар привозят с собой из Москвы «21 условие»! На Турском конгрессе боЛькпйнством в3.028 голосов против 1.022 соц. партия приняла решение о присоединении к Коминтерну (подробности см. ниже — Коммунистическая партия).
После раскола в соц. партии осталось меньшинство: 50 тыс. членов против 130 тыс. в компартии. Между тем как основная рабочая масса перешла в компартию, в рядах соц. партии остались партийные чиновники, парламентарии, большое количество государственных служащих, муниципальных советников, большая часть старой партийной интеллигенции и т. д. Ее центральным органом стал «Попюлер», кроме того она сохранила несколько провинциальных газет. Соц. партия примыкалак2У2, или Венскому Интернационалу; в мае 1923, когда 2 и 2х/2 Интернационалы слились, она окончательно вернулась в свое прежнее реформистское лоно. Социальный состав ее резко изменился в сторону преобладания мелкой буржуазии. В первые годы после раскола, когда господствовала пуанкаристская реакция и у власти находился Национальный блок, соц. партия еще имела оппозиционный налет.
Она выступала против Национального блока, против репарации, против оккупации Рура, против Пуанкаре и Мильерана, за финансовые реформы, но все эти выступления носили чисто словесный характер. На Лилльском конгрессе (3—6/П 1923) была принята резолюция, в к-рой партия в принципе высказывалась за репарации, но предлагала разрешить эту проблему в общих интересах Франции, Бельгии и Германии. Такой же характер словесной болтовни носила принятая на этом же конгрессе резолюция протеста против оккупации Рура, в к-рой однако не предлагалось никаких конкретных мероприятий борьбы (компартии же Германии и Франции разработали систему таких мер на совместном заседании своих представителей в Эссене). От единого фронта против политики Пуанкаре, предложенного коммунистами, Марсельский конгресс соц. партии отказался. Исключительной остроты достиг в этот период финансовый кризис во Франции, но попытки разрешения его, к-рые предлагались соц. партией, отличались исключительным убожеством и очень походили на рецепты радикалов (против косвенных налогов и таможенных пошлин, за реформу подоходного налога и робкие требования обложения капитала). Боязнь соц. партии отпугнуть мелкую буржуазию с особенной яркостью сказалась на Марсельском конгрессе (30/1 — З/П 1924), к-рый разрешил каждой федерации избирательные коалиции с другими политическими партиями при условии выставления самостоятельной программы. Однако в действительности в ряде департаментов это условие не соблюдалось. Превратившись в охвостье радикалов, социалисты в 1924 сумели «одержать победу»: они завоевали в Палате депутатов 104 места. Характерно, что среди вновь избранных депутатов не было ни одного рабочего. Победа «левого блока» на выборах 1924 означала для соц. партии вступление в новую полосу, охарактеризованную Коминтерном как полоса «демократически-пацифистских иллюзий». К власти приходит радикальное правительство Эррио, и соц. партия берет на себя задачу безоговорочной поддержки этого министерства. Если социалисты не входят в правительство, то отнюдь не по принципиальным соображениям, а только по тактическим. К этому времени в партии наметились три течения. Правое, во главе к-рого стояли Ренодель и Поль Бонкур^ было готово не только поддерживать правительство, но и вступить в него (Поль Бонкур стал делегатом Ф. в Лиге Наций, затем председателем комиссии по иностранным делам Палаты; впоследствии он вышел из соц. партии и стал министром иностранных дел); левое крыло, во главе к-рого стояли Жиромский и Браке, под давлением масс щеголяло левой фразой, но фактически плелось за большинством; наконец центр, во главе с Леоном Блюмом, Полем Фором (секретарь партии) и Лонге, являлся, в особенности в последние годы, фактическим хозяином партии. Правое крыло имело свой орган — «La vie sociali-
