Страница:БСЭ-1 Том 58. Флора - Франция (1936)-2.pdf/199

Эта страница не была вычитана

ские настроения. Начав с позиции благожелательного нейтралитета, фракция готова была перейти к политике прямой поддержки правительства. Случайная гибель фактического вдохновителя министерства, военного министра Берто, лично связанного с рядом социалистов, положила конец министерству Мониса и оборвала начавшееся сближение. Но оно'наглядно свидетельствовало, что большинство парламентской группы, к-рая фактически была политическим центром партии, готово при малейшей возможности прекратить оппозицию и вернуться к сотрудничеству с радикалами.

На очередном Сен-Кантенском партийном конгрессе (16—19/IV 1911) «министериализм» фракции подвергся нек-рой критике со стороны гедистов. «Гвоздем» конгресса в связи с предстоявшими в 1912 муниципальными выборами был вопрос о муниципальной программе. Доклад Мильо, выступившего в защиту широкой муниципализации, встретил горячее одобрение со стороны реформистских лидеров, особенно А. Тома, заявившего, что впервые партия получает программу «муниципального социализма». Правда, выступление Вайяна, поддерживавшего по этому вопросу Геда, помешало полной победе открытого оппортунизма. Спор в Сен-Кантене между Жоресом и Гедом по вопросу об экспроприации или выкупе капиталистической собственности (Жорес высказывался за выкуп) свидетельствовал как будто бы о наличии в партии двух противоположных течений. Но эта идейная непримиримость Геда в общих вопросах социалистической доктрины прикрывала все большее сближение гедистов с реформистским крылом партии по всем основным тактическим вопросам. Хотя министерство Кайо (июнь 1911  — январь 1912), сменившего Мониса, не пользовалось поддержкой социалистов, но как его политика в отношении подоходного налога, так и важнейший акт министерства — франко-германское соглашение, ликвидировавшее Агадирский инцидент 1911 (см. Агадир) и обеспечивавшее преимущества для Ф. в Марокко за счет уступок Германии в Конго, — были одобрены фракцией.

Жорес разоблачал марокканскую политику французского империализма, противопоставляя ей «мирное проникновение» в Марокко, т. е. по существу принципиально солидаризовался с колониальной политикой. Гедисты выступили с защитой проекта «социалистического Марокко» Л. Делиньера, согласно к-рому парламентская фракция должна была предложить правительству сдать Марокко в «концессию» партии для проведения социалистической колонизации. Против этого проекта решительно выступил Жорес. Теоретический орган правого крыла партии «Revue socialiste» открыто защищал колониальную политику и требовал обеспечения национальной обороны Ф. от «германской угрозы».

Оппортунистическое, перерождение гедизма достаточно ясно проявилось и в, речах двух депутатов-гедистов — Компер-МореляиГекьера, выступивших в конце 1911 в Палате с протестом против применения анархо-синдикалистами саботажа, против пропаганды антимилитаризма и требовавших превращения синдикатов в организации типа английских и немецких профсоюзов, ставящих перед собой ограниченные, узко корпоративные задачи. Дискуссия вокруг этих двух речей явилась содержанием Лионского конгресса партии (18—21/П 1912). Хотясогласительная комиссия выработала общий текст, но ход дискуссии показал, что между гедистами и жоресистами нет сколько-нибудь существенных разногласий в понимании общих задач профдвижения, в стремлении свести их к узко профессионалистским, «цеховым» задачам. К этому времени повернул вправо и Эрве, проповедуя и в партии и в Конфедерации «разоружение ненависти».

В январе 1913 с избранием Пуанкаре президентом и образованием кабинета Барту (март 1913) Ф. берет курс на войну, — выражением этого является закон о продлении срока военной службы до 3 лет. Нельзя недооценивать огромной активности, которую развил Жорес в борьбе против яойньь Но вся его блестящая агитация не шла дальше мелкобуржуазного пацифизма. Защищавшееся Жоресом различение оборонительных и наступательных войн и поддержка им политики сперва франко-английского, а затем «тройственного’ соглашения» затушевывали империалистический характер подготовлявшейся Антантой войны. Проект «новой армии», внесенный Жоресом еще в конце 1910, основан был на том принципе, что в случае «нападения» социалисты обязаны защищать Ф. Вся кампания партии против закона о трехлетней службе (этому вопросу целиком был посвящен Брестский конгресс партии в марте 1913) не шла дальше мелкобуржуазной оппозиции империализму, доказательств превосходства «демократической организации национальной обороны» над «реакционной». Социал-патриотические настроения мелкобуржуазной верхушки партии в этот период весьма усиливаются, — характерен пример Эрве, перекинувшегося на крайне-правый фланг партии и открыто поставившего в полном соответствии со своей новой позицией на.

Брестском конгрессе вопрос об Эльзасе. Проводя антивоенную кампанию, партия пошла на почти формальный блок с радикалами, к-рые с их мелкобуржуазной избирательной базой чувствовали силу антивоенных настроений.

Амьенский конгресс (январь 1914), обсуждавший вопросы предстоявшей избирательной кампании, выявил полное отсутствие разногласий между враждовавшими раньше фракциями.

Выступление гедиста Ж. Леба встретило полное одобрение лидера правых Реноделя, заявившего, что «никогда он не чувствовал такой полной идентичности взглядов. Ни одного пункта, по которому нельзя было бы договориться». Густав Эрве открыто требовал возвращения к «левому блоку». О назревавшей новой перегруппировке внутри партии свидетельствовали разногласия внутри гедистской фракции. Как всегда, левые настроения сильны были в федерации Сены, но их оформлению мешало то, что руководство сенским? меньшинством принадлежало будущим перебежчикам — адвокату Э. Лафону и др. Конгресс оставил в силе прежнее положение, при к-ром определение тактики на втором туре выборов предоставлялось на усмотрение федераций. Избират. манифест партии требовал «серьезной организации национальной обороны путем немедленного возвращения к двухгодичному сроку военной службы и постепенного перехода к милиционной системе». — На майских выборах 1914 партия собрала ок. 1.400.000 голосов и получила 103 мандата. Самым лойяльнейшим образом осуществлялась «республиканская дисциплина»: благодаря взаимной