возможным немедленно разойтись и назначить новые выборы: 10/Х (19 вандемьера II года) он декретировал, по предложению Сен-Жюста, что «правительство Франции остается революционным вплоть до заключения мира». В дальнейшем права отдельных органов революционного правительства были систематизированы декретом 14 фримера II года (4/ХП 1793).
Являясь живым отрицанием принципов буржуазной демократии, на которых была построена конституция 1793, эта система диктовалась столько же потребностями обороны страны, сколько необходимостью кормить городское население и подавлять внутреннюю контрреволюцию (см. Революционное правительство).
После революции 5/IX настоящим правительственным центром становится Комитет общественного спасения (см.). Согласно закону, он должен был переизбираться Конвентом ежемесячно. Фактически после ухода из него последнего дантониста. Комитет не обновлялся до 9 термидора II года (27/VII 1794). По декрету 13/IX он получил право подбора состава Комитета общественной безопасности и других комитетов Конвента, а также право надзора за их деятельностью. По декрету 14 фри-мера на него было возложено руководство всей внешней политикой Республики.
Министры становятся подчиненными Комитету общественного спасения чиновниками, ему же были подчинены и генералы французских армий.
Таким образом Комитет общественного спасения, в руках к-рого сходятся теперь все нити управления, становится руководящим и полновластным органом якобинской диктатуры, с помощью к-рого партия монтаньяров управляла государством. Политику Комитета общественного спасения на местах осуществляли прежде всего подконтрольные и подотчетные ему «депутаты в миссии» или комиссары Конвента, командированные с чрезвычайными полномочиями в департаменты и на фронты. Декрет 14 фримера превращал выборных прокуроровсиндиков в дистриктах и коммунах в национальных агентов, назначавшихся Конвентом по представлению Комитета общественного спасения, ему подотчетных и обязанных следить за исполнением законов, вскрывать злоупотребления администрации на местах, руководить чисткой государственного аппарата, производством реквизиций и т. п. Аналогичная централизация была произведена и в области революционной юстиции. Декрет 19 флореаля II года (8/V 1794) уничтожил местные революционные трибуналы и революционные комиссии, созданные «депутатами в миссии». Отныне дела по обвинению в заговорах должны были рассматриваться в парижском Революционном трибунале. Так «железный кулак Конвента» сплотил воедино Францию, децентрализованную Национальным собранием (Маркс и Энгельс, Соч., т. VI, стр. 407).
Декретом 1 брюмера II года (22/Х 1793) была создана Центр, комиссия продовольствия и снабжения (см. Максгьмум), которая получила (с 12/XI) исключительное право на производство реквизиций и распоряжение всем национальным урожаем.
Однако несмотря на усиление правительственной централизации, именно в этот (2-й) период Якобинской диктатуры в наибольшей степени выявился ее народный характер. «Депутаты в миссии» и «национальные агенты»опирались в своей деятельности не на департаментскую администрацию, которая после разгрома жирондистского восстания потеряла почти все свои полномочия (см. Декрет 14 фримера), а на администрацию дистриктов, тесносвязанную с широкими народными массами, и коммун или их секций. Важной опорой революционного правительства на местах были рассеянные по всей стране (число их доходило до 21 тыс.) революционные (или наблюдательные) комитеты, эти органы борьбы с контрреволюцией. В городах они рекрутировались преимущественно из «плебейских элементов», а в деревнях — из крестьян — середняков и бедноты. Зимой 1793—94 составной частью правительственного аппарата становятся и 3 тыс. народных обществ, часть к-рых была филиалами парижского Клуба якобинцев или кордельеров. Именно в этот (2-й) период своей диктатуры французские якобинцы в наибольшей степени были «„якобинцы с народом", с революционным большинством народа, с революционными передовыми классами своего времени» (Ленин, Соч., т. XX, стр. 435), т. е. с «плебейскими элементами» города и деревни.
После 31/V все жирондистские газеты были закрыты; декреты о «подозрительных» (17/IX), «о специальных мерах против изменников отечества и врагов народа» (23 вантоза — 13/1II и 22 прериаля — 10/VI 1794) устанавливали те категории лиц, которые подлежали немедленному лишению свободы или преданию суду Революционного трибунала. В то же время декреты о твердых ценах сопровождались исключительными законами против их нарушителей, особенно против скупщиков, спекулянтов звонкой монетой и т. п. Против землевладельцев и «алчных фермеров» были пущены в ход революционные армии. Совокупность всех этих мероприятий получила название террора (см.), который Маркс определил как «плебейскую манеру расправы с врагами буржуазии, абсолютизмом, феодализмом и филистерством», с помощью которой «пролетариат и не принадлежавшие к буржуазии слои городского населения... боролись... за осуществление интересов буржуазии, хотя и не на буржуазный манер» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VII, стр. 54).
Применение максимума. Классовая борьба зимой 1793—94. Крупные и мелкие торговцы,
трактирщики, промышленники, «алчные фермеры» — кулаки, мельники — находили тысячи способов и лазеек для обхода законов о максимуме.
Они «плюют на декрет Конвента», — писал «ОтецДюшен». Продажа вне рынков (из-под полы) с нарушением твердых цен, фальсификация продуктов, их злостное сокрытие, саботаж с обмолотом, крупная и, еще труднее уловимая, мелкая спекуляция дефицитными товарами процветали несмотря на строгие кары, грозившие по закону спекулянтам и всем нарушителям законов о максимуме. В Париже уже с 29/X 1793 Коммуне пришлось под давлением секций ввести хлебные. карточки. Бове, Оксер, Мамер, Безансон и др. города последовали этому примеру. Позже были введены карточки на мясо, сахар, мыло и др. товары.
Чтобы обеспечить снабжение армии и городов, революционное правительство широко практиковало систему реквизиций, к-рая постепенно распространилась с зерна на ряд предметов первой необходимости. С учреждением цент-
