проникновения в наиболее плодородные районы этого острова.
К моменту появления европейцев население Ф. насчитывало около 700 тыс. Многочисленные, — не связанные друг с другом племена говорили на разных наречиях, находились на различном уровне экономического развития.
Для большинства внутренних районов был характерен родовой строй, сильные пережитки к-рого сохраняются там и до наших дней.
Лишь в нек-рых прибрежных районах крупных островов и на ряде мелких, испытывавших в ходе исторического развития индийское и индо-малайское влияние, разложение родового строя и процесс феодализации заходили далеко. Об этом свидетельствуют описания первых миссионеров, посетивших Филиппинские о-ва. Значительно распространено было рабство (пленные и в особенности долговые рабы). Феодальные княжества наиболее развитых районов находились в регулярных сношениях и вели обмен с Индией и Индонезией.
Испанцы широко использовали феодальную раздробленность Ф., в своих колониальных захватах опираясь на феодальную верхушку.
Характерно, что испанская экспансия на архипелаге обеспечивалась не только сравнительно высокой военной техникой колонизаторов, но также войсками их туземных союзников. — По мере укрепления Испании на Ф. все большее значение приобретает прямой вооруженный захват. Оборонительные войны туземных племен и феодалов периода первоначального проникновения испанцев на Ф. сменяются восстаниями туземного населения против жестокой эксплоатации. Движущей силой этих восстаний являлось крестьянство (в 1621 восстание в Бохоле и Лейте, в 1660 — в Помпанге и т. д.; за три века испанского господства произошло не менее ста крупных восстаний).
Испанцы на Ф. закрепили феодальные отношения и создали феодально-бюрократическую организацию управления. Уже королевская инструкция 1570, возводившая Легаспи в сан ген. — губернатора, уполномачивала его раздавать земли и население завоеванных районов испанским военным. Ф. были разделены на провинции, во главе которых стояли алькады и губернаторы-испанцы. Провинции делились на пуэбло, управлявшиеся чиновниками из местных феодалов и вождей. Неограниченный произвол туземных и европ. чиновников, сосредоточивавших в своих рукцх одновременно и судебные и административные функции, приводил к полному закрепощению и экспроприации крестьянства. Бблыпая часть лучших обрабатываемых земель захватывалась испанскими и туземными помещиками и в особенности церковью и монашескими орденами. Католические миссионеры, являвшиеся крупнейшим орудием колониального закабаления Ф., постепенно приобретают все большее > влияние в колонии. Укрепление Испании на Ф. обеспечило ей возможность экспансии на Молукки и проникновения в Сиам, Камбоджу, Китай. На короткий период в конце 16 в. Манила превратилась в крупный торговый транзитный центр.
Вместе с утратой Испанией ее господствующего положения в Европе и широким выступлением на колониальной арене голландск. и английск. капиталов ее роль на Дальнем Востоке и в Индии падает. Уже в 1656 Испания была вынуждена навсегда отказаться от Молукк и временно оставить свои опорные пункты на о-веМинданао. После того как Испания лишилась значительной части колониальных рынков, правительство под давлением купечества Кадиса и Сееилъи (см.) значительно сузило не только* возможности экономического развития Филиппин, но и вывоз через Филиппины восточных, товаров в свои владения как в Европе, так и: в Америке. В течение 17 и 18 веков Ф. оказываются обреченными на полную изоляцию.
Формально подчиненные мексиканскому вицекоролю, Ф. представляют собой по существу вотчину колониальных чиновников и гл. обр. католической церкви. В течение всего периода, манильский архиепископ ведет борьбу со светской властью за право фактической эксплоатации и управления колонией. С самого начала, испанского владычества на Ф. целые провинции управлялись монахами, и монахи, в частности иезуиты, являлись инициаторами дальнейшего» расширения завоеваний. К 18 в. церковь и монашеские ордена являются фактическими правителями и в Маниле и на местах. Отдельные* ген. — губернаторы, пытавшиеся ограничить растущую роль орденов, неизменно падали жертвой интриг или попросту убивались (Бустаманте в 1719 и др.).
Монашеские ордена превратились в основных носителей испан. господства и эксплоатации. Им принадлежали громадные поместья», где крепостническими методами эксплоатировались издольщики и зависимые крестьяне» они собирали десятину, они фактически являлись судьями и правителями. Для филиппинского населения, уже к 18 в. на 3/4 обращенного в католичество, монашеские ордена являются синонимом колониальной эксплоатации, национального угнетения.
До конца 18 в. Ф. оставались изолированными от внешнего мира. Рост капитализма в Европе приводит в конце 18 в. к нек-рому изменению в колониальной политике Испании на Ф.
Упраздняются стеснительные ограничения по* торговле с восточными странами, ввоз из Ф. в Испанию освобождается от пошлин. Метрополия менее строго стремится ограничить торговлю и производство на Ф. В начале 19 века эти процессы усиливаются. Наряду с принудительной культурой табака (объявленного в 1781 государственной монополией) расширяются плантационные культуры, спрос на которые предъявляет растущий мировой рынок (манильская пенька, кофе, какао, сахарный тростник). Открытие Манилы для иностранных судов в 1837 является первым толчком к проникновению на Ф. иностранного капитала, устремляющегося в торговлю, а затем и в организацию плантаций. К 1858 в Маниле насчитывалось 15 крупных иностранных торговых компаний, в том числе 7 английских и 3 американских. Вывоз манильской пеньки с 300 m в 1831 достигает 27 т. т в 1858, причем 2/з этого количества идет в США. В 1855 для иностранных судов были открыты еще 3 порта. Усиливается и проникновение европейцев во внутренние1 части островов и захват еще не подчиненных территорий (подчинение племен игоротов на Люсоне, захват Давао и попытки проникнуть в глубь Минданао и т. д.). Усиленно ведется борьба с мусульманскими «пиратами» Минданао и островов Индонезии. Пиратство, в основе* к-рого лежала борьба мусульманского малайского торгового капитала с европ. завоевателями и их строжайшей торговой монополией» на протяжении всего испан. господства на Ф.»
