нов». Абсолютная монархия, сторонниками которой оставались Ф., должна обеспечить осуществление и охранение естественного порядка. Все действия монарха должны соответствовать предустановленному богом естественному порядку. Ф. различали естественный порядок (ordre naturel) и позитивный порядок (ordre positif). Просвещение, политика, действия просвещенного монарха, на к-рого уповали Ф., должны были превратить позитивный порядок в порядок естественный, идеальный.
Несмотря на свою мистическую оболочку, учение о естественном порядке для того времени было большим научным прогрессом и заслугой Ф., ибо вместо субъективного произвола выдвигалась идея естественной закономерности, не зависимой от воли и желания людей.
Естественный порядок Ф. (особенно Тюрго) сводили в конечном счете к неприкосновенности частной собственности, освобождению личной инициативы от опеки, стеснений и ограничений, к личной заинтересованности и свободной конкуренции. — Внутреннее противоречие между буржуазной сущностью и феодальной формой учения Ф. сказывается уже в том, что, будучи сторонниками абсолютной монархии, они требовали невмешательства государства в экономические дела, уничтожения всякой государственной монополии. Знаменитая формула Ф. гласила: «laissez faire, laissez passer».
Исторически это означало предоставление стихийно росшим буржуазным отношениям в экономической борьбе таких условий, при которых они могли бы вытеснить и подчинить себе феодальные отношения.
В центре всей экономической теории Ф. стоит учение «о чистом продукту» (produit net). Отвергнув учение меркантилистов о возникновении прибавочной стоимости (по терминологии Ф., «чистого продукта») в сфере обращения, Ф. перенесли исследование, происхождения прибавочной стоимости в сферу производства.
В этом их великая заслуга, этим они «положили основание анализу капиталистического производства» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 38), правильно схватив его сущность. Однако Ф. не сумели решить проблему прибавочной стоимости. Решение проблемы прибавочной стоимости возможно только на основе правильною понимания стоимости. Но последнюю Ф. свели к издержкам производства, в к-рые входит, по их учению, и то, что лично потребляет производитель в процессе производства. В понимании сущности богатства, стоимости и прибавочной стоимости Ф. проявили грубо натуралистический подход. В стоимости они видели не труд в его специфически общественной форме, а вещество, материю, следовательно сводили стоимость к натуральной форме. Отсюда в «чистом продукте» они видели не воплощение прибавочного труда, а прибавочное вещество, которое дает природа, превышающее количество вещества, авансированного на производство» В этом отношении Ф. сделали шаг назад по сравнению со своими предшественниками: во Франции — Буагильбером и в Англии — Уильямом Петти. Исходя из этого своего понимания, Ф. утверждали, что умножение богатства происходит только в с. х-ве, что только здесь возникает «чистый продукт» и что следовательно производительным является только труд, применяемый в земледелии. Земля — «единственный источник богатства... одно толькоземледелие умножает последний», — говорит Кене. В промышленности возрастания богатства, не происходит. Промышленность, не увеличивая количества материи, вещества, только изменяет его форму. Ф. объясняли это тем, что якобы в противоположность промышленности в с. — х. производстве участвуют силы природы, даром которых и является «чистый продукт».
Последний есть излишек над издержками производства. Поскольку «чистый продукт» возникает только в с. — х-ве, то и рента для Ф. была, не особой формой (наряду с прибылью, процентом) прибавочной стоимости, а единственной и всеобщей формой прибавочной стоимостиВ прибыли капиталиста (и промышленного, и торгового, и с. — х., и в проценте ростовщика) Ф. видели особого рода повышенную «зарплату»г которая выплачивается обладателями ренты, земельными собственниками. «Заработную плату» капиталистов и рабочих Ф. принципиально* не различали. Поскольку Ф. включали прибыль капиталиста в издержки производства* естественно, что, по их мнению, пром-сть только* возмещает издержки производства, не давая никакого излишка над последними. Сельское х-во же кроме возмещения издержек производства приносит еще и ренту. То обстоятельство, что Ф. выдвигали на первый план земледелие как единственную область, где производится «чистый продукт», с. — х. труд как единственно производительный труд и ренту как единственную и всеобщую форму стоимости, объясняется конечно не только их борьбой с меркантилистами, но имеет более глубокие объ-т ективные основания. В сельском х-ве производство стоимости, большей, нежели стоимость потребляемой рабочей силы, выступает совершенно очевидно со всей материальной осязательностью, принимает вид производства большей массы вещества по сравнению с тем, какое потреблено. Это и приковало взгляд Ф. По мнению Ф., количество людей, могущих быть занятыми в промышленности, в торговле и других отраслях деятельности, определяется тем количеством средств потребления, к-рые может доставить земледелие. Отсюда Ф. делали вывод, что только с. х-во определяет степень развития промышленности и торговли. Такой взгляд был возможен только в эпоху неразвитости промышленности, когда зависимость уровня производительности сел. х-ва от промышленности (машины, химия) еще не была очевидна.
Противоречивость учения физискратов особенно ярко выступает в их анализе роли и природы заработной платы. Ф., особенно Тюрго, можно считать основоположниками «железного закона» заработной платы (см. Заработная плата). Они ее сводили к минимуму средств существования, а последний ошибочно принимали не как исторически данный, а как неизменную величину, установленную самой природой. Хотя Ф. не понимали природы стоимости рабочей силы как товара, однако, приняв масштаб заработной платы заданное, они открыли путь к анализу возникновения «чистого продукта» в сфере производства. Это вплотную подводило к выводу, что вновь создаваемая стоимость выше стоимости рабочей силы. Поэтому «физиократы были правы, когда сделали minimum заработной платы той осью, вокруг которой вращалось их учение» (Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. I, стр. 37—38). Чистый продукт Ф. считали не результатом прибавочного труда, а даром природы.
