ванного кальвиниста, бравшего сюжеты для своих Т. из библейской истории первых иудейских царей («Неистовый Саул», 1572).
Господство классич. культуры, сказавшееся на всём типе французской и итальянской Т. Ренессанса, был о результатом резкого разрыва между просвещением гуманизма и народными традициями Средневековья. Источником трагич. сюжетов в Испании служили многочисленные народные хроники, повествовавшие — нередко в легендарной форме — о великих событиях национальной истории.
Древняя мифология смешивалась в этих сюжетах с понятиями и нравами позднейших времён, герои античной Т. трактовались в народном духе (Медея — волшебница и т. д.).
«Правильная» классич. Т. не создала прочной школы в Испании. В борьбе с нею оформилось творчество величайшего драматурга испанского Возрождения Лопе де Вега (1562—1635), а затем Кальдерона (1600—81) и их учеников. Трагический театр Испании не знал «трёх единств», разделения жанров (все пьесы испанских драматургов одинаково назывались «комедиями»), по-своему понимал «трагическую развязку». Лопе де Вега в своих многочисленных героических или историч. драмах глубоко вскрыл антифеодальные движения народных масс. От героической поэзии народной жизни неотделимы у Лопе де Вега трагич. тема свободного развития и самоопределения личности, высокий пафос гуманизма («Фуэнте Овехуна», «Звезда Севильи», «Наказание — не мщение», «Кавалеры — губернаторы из Кордовы» и др.). Среди последователей великого драматурга наиболее видная роль в истории европейской Т. выпала на долю Гильена де Кастро (1569—1631), автора двух вариантов драмы о национальном испанском герое Сиде («Юность или юношеские подвиги Сида»), послужившей источником «Сида» П. Корнеля. Эпоха контрреформации и феодальной реакции в Испании 17 в. отражена в трагедиях Кальдерона. Весь круг идей ренессансного гуманизма пришёл в творчестве Кальдерона в непримиримое противоречие с догмами христианской религии.
Язычество Возрождения стало для Кальдерона источником трагич. судьбы, искупаемой лишь на пути отречения от чувственной жизни («Стойкий принц», «Жизнь есть сон» и др.). Трагизм Кальдерона отразил вместе с тем действительную историч. трагедию культуры гуманизма, её эгоистической ограниченности, разрушившей все человечность идеалов Возрождения. Придав трагическому протесту против мира «плоти» необычайно экспрессивную религиозно-философскую форму, Кальдерон сохранил в своих Т. и величие фаустовских дерзаний, и могучую красоту человеческих сил, призванных побороть в самих себе’ ограниченное животное начало, и идеи достоинства народной жизни («Саломейский алькальд»).
Т. английского Возрождения, подобно испанской, развилась в национально-самобытных формах, подчинивших себе античную традицию. Первая «правильная» Т., написанная под влиянием Сенеки, — «Трагедия о короле Горбодуке» Т. Нортона и Т. Сэквиля — была представлена в 1561 перед Лондонской коллегией юристов в присутствии королевы Елизаветы. Сенековские ужасы были исполь 640
зованы в «Горбодуке» для характеристики трагизма феодальных распрей, губящих благосостояние и государственное единство страны. По типу «Горбодука» были написаны и другие английские Т. конца 16 в. (интересно указание, имеющееся в «Гамлете» Шекспира: Полоний рассказывает, что ещё в университете он играл Юлия Цезаря и был убит Брутом в Капитолии). Но это «классическое» направление культивировалось преимущественно в узком кругу. Постановки таких Т. ограничивались придворной сценой. В противовес ей развивалась и заняла главенствующее положение героич. драма массовой сцены, жившая чувством высокого достоинства народной жизни («Уекфильдский полевой сторож» Роберта Грина, 1593, «Испанская трагедия» Томаса Кида, 1588, и др.). Подлинным творцом Т. елизаветинской эпохи был Кристофер Марло (1564—93), сын сапожника, достигший учёной степени magister artium Кембриджского ун-та. «Развитие личности и громкие события народно-исторического характера» (акад. Веселовский) слились у Марло в единство трагич. темы, достигшей целостности и высокого пафоса («Эдуард II», «Фауст», «Мальтийский еврей»). В «Трагической истории доктора Фауста» (1588) Марло, впервые переработав эту средневековую народную легенду, создал образ дерзающего Фауста с его неограниченным стремлением к познанию, к господству над стихиями природы, богатствами жизни и самим временем.
Итоги развития европейской Т. 16 в. были подняты на небывалую высоту гением Шекспира (1561—1616). Многообразие и величие шекспировских Т. вытекали из общей всему Возрождению гуманистич. идеи совершенного развития личности. Но Шекспир изобразил не абстрактное развитие этой идеи, а её реальную историч. судьбу в самой действительности современной ему эпохи. Шекспир показал в вольной и широкой живописи характеров, как из этого гуманистич. стремления возникали Т. полноценных индивидуальностей Возрождения, гибнувших в конфликте с историч. действительностью (Ромео и Джульетта, Гамлет, Отелло), и одновременно — Т., захватывающие широчайшие области политич. истории, государственной и народной жизни («Юлий Цезарь», «Кориолан», «Макбет», хроники). Шекспировские Т. уничтожили понятие провидения как источника трагич. судьбы человека. Известная античной Т. роковая необходимость воплотилась у Шекспира в самих характерах, глубоко связанных с отношениями и законами объективного мира. Тем самым в обосновании трагического Шекспир «воссоединил — нам на радость и изумление — мир древний и новый» (Гёте). Высокий реализм шекспировских Т. сказался также в перемещении действия от форм внешней повествовательности — чем отличалась старая елизаветинская Т. — к диалектике развития трагич. характеров в истории, воплощавших историч. судьбы общественных классов и народа. В отличие от античной Т. трагич. характеры у Шекспира не только целостно сливаются с той общественной силой, к-рую они воплощают, но и представляют собой также и сознательные индивидуальности. Шекспир — кульминация развития Т.
