рии. В это же время он начал вести дневник, к-рый сыграл большую роль в формировании его взглядов и послужил основой для развития его художественного метода. В дневнике 1847 есть записи размышлений, связанных с чтением «Наказа» Екатерины II и трактата Монтескье «О духе законов». Т. пришёл к решению оставить университет и начать другую жизнь. 12/IV 1847 он подал прошение об увольнении из университета «по расстроенному здоровью и домашним обстоятельствам». По разделу между братьями и сестрой Т. досталась деревня Ясная Поляна, куда он и поехал в конце апреля. В деревне он стал заниматься самообразованием, составив сложную и разнообразную программу на два года.
Осенью 1848 Т. уехал в Москву, где жил, по собственному признанию, «очень безалаберно, без службы, без занятий, без цели».
В 1849 он переехал в Петербург с намерением держать экзамены в университете по юридич. факультету и поступить на службу.
Скоро и этот план заменяется другим — пойти служить в конногвардейский полк. Дневники этих лет показывают, однако, что Т. жил очень напряжённой душевной жизнью, отдаваясь целиком наблюдению окружающей действительности. К 1850—51 относятся и первые литературные опыты, в числе которых есть незаконченная повесть «История вчерашнего дня», являющаяся своего рода итогом дневниковых записей. В апреле 1851 по совету старшего брата Николая, служившего на Кавказе, Т. поехал с ним.
Начался кавказский период жизни. Т. поселился в станице Старогладковской (Терской обл.). В начале 1852 он был зачислен на военную службу фейерверкером 4 — го класса и принимал участие в походах на Чечню. В то же время Т. начал серьёзно заниматься литературной работой. К июлю 1852 была закончена работа над «Детством»; Т. послал рукопись в редакцию «Современника», скрыв свою фамилию и поставив буквы «Л. Н.». «Детство» было напечатано в сентябрьской книжке «Современника». Повесть имела большой успех, и Т. стал сотрудником «Современника»: в декабре 1852 он послал рассказ «Набег», к-рый появился в мартовской книжке «Современника». Т. начал думать о выходе в отставку и даже подал об этом прошение, но начавшаяся в 1853 война с Турцией помешала этому. В январе 1854 Т. был назначен в действующую армию и . в марте приехал в Бухарест, а к концу года был переведён по собственному желанию в Севастополь (уже в чине подпоручика). Дневник 1854—55 свидетельствует о большом душевном и умственном подъёме, переживаемом Т. 2/XI 1854 (ещё до прибытия в Севастополь) он записал в дневнике: «Велика моральная сила русского народа. Много политических истин выйдет наружу и разовьётся в нынешние трудные для России минуты. Чувство пылкой любви к отечеству, восставшее и вылившееся из несчастий России, оставит надолго следы в ней... Те люди, которые теперь жертвуют жизнью, будут гражданами России и не забудут своей жертвы. Они с большим достоинством и гордостью будут принимать участие в делах общественных, а энтузиазм, возбуждённый войной, оставит навсегда в них характер самопожертвования и благородства». Посв. с. э. т. LIV.ле поездки на передовые позиции Т. записал: «В поездке этой я больше, чем прежде, убедился, что Россия должна или пасть или совершенно преобразоваться». С октября 1854 Т. принял участие в обороне Севастополя, где летом 1855 находился в самом опасном месте города — на 4-м бастионе. Группа артиллеристов, к которой присоединился и Т., решила издавать военный журнал «с целью поддерживать хороший дух в войске»; журнал не был разрешён, и Т. обратился к Некрасову с предложением печатать в «Современнике» военные статьи и очерки. Так возник первый севастопольский очерк («Севастополь в декабре месяце»). Кроме того, Т. решил написать особую записку о положении армии и подать её ко двору. Записка эта не была закончена, но наброски сохранились: в них описывается ужасное состояние солдатской массы. Смерть Николая I 18/II (по ст. ст.) 1855 вызвала следующие строчки в дневнике: «Великие перемены ожидают Россию. Нужно трудиться и мужаться, чтобы участвовать в этих важных минутах в жизни России». И тут же, через несколько дней, записана «великая громадная мысль», осуществлению которой он готов посвятить жизнь, — мысль об основании новой религии, очищенной от веры и таинственности, дающей блаженство на земле. Падение Севастополя заставило Т. усилить хлопоты об отставке. В ноябре 1855 он добился командировки в Петербург. Здесь Т. познакомился с сотрудниками «Современника»: Некрасовым, Тургеневым, Фетом, Островским, Дружининым, Анненковым и др. Некрасов писал В. П. Боткину о Толстом: «Что это за милый человек, и уж какой умница!.. Милый, энергичный, благородный юноша — сокол!., а может быть и орёл. Он показался мне выше своих писаний, а уж и они хороши». Т. остался в Петербурге и деятельно взялся за работу; в «Современнике» 1856 появились рассказы: «Севастополь в августе», «Метель» и «Два гусара». В редакции уже намечался будущий раскол между революционно-демократическим и либеральным кругами. Т. занял своеобразную позицию человека со стороны, не согласного ни с какими взглядами и убеждениями спорящих сторон. Некрасов видел в нём «следы барского и офицерского влияния», другие называли его «дикарём». На время Т. подпал под влияние Дружинина, Анненкова и В. Боткина, боровшихся с Чернышевским и противопоставлявших его взглядам на искусство «артистическую» теорию, согласно к-рой «искусство служит и должно служить само по себе целью» и потому не должно ставить себе никаких нравоучительных или «дидактических» задач. Скоро, однако, Т. освободился от этого влияния, не найдя в этой среде того, что ему было нужно. В 1857 Т. поехал за границу, был в Париже, путешествовал по Швейцарии и Северной Италии. Вернувшись, Т. занимался крестьянским вопросом, а в 1859 решил организовать в Ясной Поляне школу и заняться педагогии, работой.
Летом 1860 Т. опять поехал за границу, где знакомился с постановкой народного образования. Большое значение имели для него встречи с Герценом, Прудоном и Б. Ауэрбахом. По возвращении в Россию, в связи с лик15
