Страница:БСЭ-1 Том 54. Телецкое озеро - Трихофития (1946).pdf/203

Эта страница не была вычитана


ТОВАР

оого фетишизма заключается в том, что в товарном обществе производственные отношения между людьми осуществляются через посредство вещей, что продукты труда здесь оказываются орудиями связи между людьми, выполняют определённые социальные функции и поэтому становятся носителями определённых общественных форм. Производственные отношения между людьми в товарном обществе проявляются через вещи, через Т., деньги и пр., выступая в форме свойств, присущих вещам. Только уничтожение товарного производства, установление плановых социалистических отношений кладёт конец товарному фетишизму, овеществлению общественных отношений.

История Т., по существу, совпадает с историей обмена. Форма Т. зарождается вместе с зарождением меновых отношений. «Первая предпосылка, необходимая для того, чтобы предмет потребления стал потенциальной меновой стоимостью, — говорит Маркс, — сводится к тому, что данный предмет потребления утрачивает свою потребительную стоимость, имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца.

Вещи сами по себе внешни для человека и потому отчуждаемы. Для того, чтобы это отчуждение стало взаимным, люди должны лишь молчаливо относиться друг к другу как к частным собственникам этих отчуждаемых вещей, а значит, и как к независимым друг от друга личностям. Однако такое отношение взаимной отчуждённости не существует между членами естественно выросшей общины, будет ли это патриархальная семья, древнеиндийская община, государство инков и т. д.

Обмен товаров возникает там, где оканчивается община, в пунктах её соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин» (Маркс, Капитал, т. I, 8изд., 1936, стр. 47—48). До тех пор, пока отсутствует сложившееся общественное разделение труда ц обмен совершается между бродячими общинами, занимающимися преимущественно собиранием готовых произведений природы, обмен неизбежно носит спорадический, случайный характер. Здесь обмен является случайным потому, что редки, нерегулярны, случайны самые встречи между общинами, а следовательно, и контакт между ними, что совершенно случайным оказывается само наличие тех или иных предметов, к-рые в данный момент оказываются в руках общин В сравнительно избыточных количествах.

Приравнение обмениваемых предметов совершается в форме простой или случайной формы стоимости. Однако здесь за этой внешней формой скрывается лишь зародыш стоимости.

Продукты труда производятся ещё не как Т., а как предметы собственного потребления.

До обмена они остаются только потребительными стоимостями и приобретают форму меновых стоимостей лишь в самом акте обмена. Эта форма присваивается им случайно, мимолетно и не закрепляется за ними. За этой простейшей формой обмена не скрывается цока никаких твёрдых, устоявшихся, фиксированных пропорций между обмениваемыми вещами; а поскольку обмен является случайным и распространяется лишь на весьма незначительную часть продуктов общины, нет решительно никакой экономии, необходи 384

мости в том, чтобы продукты эти обменивались в соответствии с затраченными на них количествами труда. Количественное соотношение продуктов в обмене первоначально совершенно случайно.

Обмен становится регулярным лишь с появлением первого крупного общественного разделения труда  — выделения скотоводческих племён, к-рое совершается уже в период варварства. Выделение скотоводства как преимущественного занятия определённых племён влияет на развитие обмена во многих отношениях: 1) «Пастушеские племена производили не только больше, чем остальные варвары, но и производимые ими средства существования были другие. Они имели, сравнительно с теми, не только молоко, молочные продукты и мясо в гораздо ббльших количествах, но также шкуры, шерсть, козий пух и всё возраставшее с увеличёнием массы сырья количество пряжи и тканей» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 135—136); 2) скотоводческие племена являлись кочевыми, и их имущество находилось «в подвижной, следовательно, непосредственно отчуждаемой форме» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 49); 3) образ жизни этих племён постоянно приводил их в соприкосновение с другими общинами и тем побуждал их к обмену продуктами; 4) последнее обстоятельство превращает кочевые племена в естественных посредников в обмене между общинами, отдалёнными друг от друга на большие расстояния. Скотоводческие племена оказываются носителями меновых отношений и способствуют их распространению. Хотя обмен ещё долго не проникает в область отношений внутри самих этих племён и охватывает лишь их «внешние» отношения, однако он становится для них привычным делом. Им приходится соприкасаться с различными племенами и родами и обменивать свои продукты на самые разнообразные предметы. Поэтому обмен для них естественно выливается в развёрнутую форму. Один продукт или узкая группа продуктов их труда противопоставляется в обмене продуктам разных племён и родов. Например, 1 овца приравнивается 2 лисьим шкурам, 1 мешку зерна, 3 ожерельям из раковин и т. д. Вместе с тем для других племён, с к-рыми обменивается данное кочевое племя, обмен может ещё в течение долгого времени сохранять простую форму. Однако, поскольку кочевые племена поставляют другим племенами родам не только собственные, более или менее однообразные продукты, но и разнообразные продукты других общин, поскольку, далее, кочевые народы первые развивают у себя ткачество, кузнечное дело и пр., в конечном счёте и для других общин обмен принимает развёрнутую форму. Эта развёрнутая форма обмена означает значительный шаг в деле развития товарной формы. Полезность тех продуктов, к-рые обычно поступают в обмен, раздваивается. Кроме своей полезности в качестве предметов непосредственного потребления, они приобретают и новую полезность — полезность для обмена. Однако необходимо подчеркнуть, что полезность для обмена, или меновую стоимость, приобретает здесь не всякий продукт, а лишь те исключи-