земельной собственности и накопления капиталов; в современном же обществе стоимость якобы определяется доходами. В-третьих, С. вносит и субъективный момент, заявляя, что труд потому определяет стоимость, что он является жертвой (трудящийся жертвует своим досугом), и как жертва труд всеми всегда одинаково ценится. В смитовской теории стоимости трудовой вариант мирно уживается с противоположными вариантами. Рассматривая труд как источник богатства, а общество — как трудовой союз, С. увидел в обмене товаров обмен одного вида труда на другой. Каждый участник обмена, отчуждая свой товар и получая взамен чужой товар, покупает за свой труд чужой труд. Отсюда — иллюзия, что труд, затраченный на производство товара, и труд, покупаемый на товар, — величины равные, т. к. отчуждаемый товар представляется как затраченный труд, а приобретаемый товар — как покупаемый труд. Но такая иллюзия возможна лишь при анализе простого товарного обращения, имевшего место, по С., при первобытном состоянии; при анализе же капиталистич. производства смешивать покупку товара с покупкой живого труда (в такой форме выступает покупка рабочей силы) никак нельзя, и при переходе к рассмотрению капиталистич. производства С. стал перед такими трудностями, к-рые заставили его вместо определения стоимости трудом определить стоимость доходами. При капиталистич. производстве затраты труда выступают как затраты капитала: капиталист на производство товара тратит не труд, а капитал. Поэтому капиталистически произведённые товары выступают не как продукты труда, а как продукты капитала; следовательно, заключает С., стоимость таких товаров должна равняться издержкам производства, куда он включает и прибыль (категория цен производства у С. отсутствует).
Дальнейшее рассмотрение издержек производства приводит С. к разложению их на три вида доходов трёх основных классов буржуазного общества: заработную плату, прибыль и ренту.
Так С. переключился с теории трудовой стоимости на вульгарную теорию издержек производства, к-рая им формулирована в виде тезиса о том, что в современном обществе, в отличие от первобытного состояния, стоимость товаров определяется доходом. В превращении стоимости в цены производства (по Смиту, в издержки производства, складывающиеся из доходов) автор «Исследования о природе и причинах богатства народов» увидел новый принцип определения стоимости. Вместе с тем С. обнаружил большое историч. чутьё, подсказавшее ему, что существует большое различие между простым товарным производством и капиталистическим. В этом отношении С., как подчёркнуто Марксом, стоит выше Рикардо (см.), к-рому был чужд всякий историзм.
Рикардо развил теорию трудовой стоимости дальше и доказал, 1) что затраченный на производство товара труд и труд, покупаемый на товар, друг другу не равны, 2) что стоимость товара определяется только затраченным трудом, 3) что это определение остаётся и в современном обществе. Но проблему, к к-рой подошёл С., — проблему превращения стоимости в цены производства — Рикардо не разрешил.
Не заметив различия между простым товарным производством и производством капиталистическим и фактически отождествив стои 468
мость с ценами производства, он эту проблему снял. Только Маркс впервые чётко поставил и разрешил эту проблему. Заслуга же автора «Богатства народов» заключается, во-первых, в том, что, восприняв определение стоимости трудом у своих предшественников, он увязал это определение со своим знаменитым тезисом, что труд, разделённый в обществе, есть источник богатства. Развивая эту «трудовую концепцию», С. пришёл к сведению прибыли и ренты к вычетам из продукта труда, т. е. «обнажил физиологию» буржуазного общества.
Во-вторых, С. понял различие между простым товарным производством и капиталистическим, понял, что появление капитала и земельной собственности (С. имеет в виду земельную собственность, дающую ренту, т. е. капиталистич. земельную собственность) уже вносит что-то новое. Это новое, правда, им по-настоящему ещё не было понято, но он уже его чувствовал. В-третьих, и это вытекает из второго, им была выдвинута проблема модификации стоимости с переходом от простого товарного производства к капиталистическому, к-рая сводилась к проблеме превращения стоимости в цены производства. Все эти ценные элементы смитовской теории стоимости Маркс кардинально переработал. Выяснив специфику труда, заключённого в товарах, Маркс определил стоимость трудом по-новому. Показав особенности как простого товарного производства, так и капиталистического, Маркс вскрыл процесс превращения денег в капитал, вскрыл тайну производства прибавочной стоимости, превращение последней в прибыль и превращение стоимости в цены производству.
Ленинизм, поднявший всё экономил, учение Маркса на новую ступень, развил дальше учение о различии между простым товарным производством и капиталистическим и учение об условиях перехода первого во второе.
Как общие, так и экономил, воззрения С. сложились в 60-е и 70-е гг. 18 в. Эти годы были для Англии кануном промышленного переворота и кануном той ожесточённой борьбы, к-рая разыгралась между промышленной буржуазией и земельной аристократией к концу 18 в. и особенно в первые десятилетия 19 в.
Но при С. господствующей формой крупного производства ещё была мануфактура, а в этих условиях крупное производство вытеснить мелкое производство не могло. Наоборот, удельный вес последнего был ещё чрезвычайно велик, и пользовался ещё большим влиянием’ торговый капитал, контролировавший и эксплоатировавший мелкое производство. В силу этого значительным влиянием пользовался и меркантилизм (см.). С. восторженно восхваляет мануфактурное разделение труда как фактор роста производительности труда, т. е. восхваляет крупное производство в той форме, в к-рой он его застаёт. Правда, С. был уже известен ряд изобретений, особенно в хлопчатобумажной пром-сти, и он встретил их с большим сочувствием. Когда в 1757 глазговская цеховая корпорация запретила знаменитому изобретателю паровой машины Уатту производить свои опыты, С. принял живейшее участие в создании общественного мнения в пользу опытов Уатта, и последнему удалось получить разрешение продолжать их в университетской мастерской. Но эти изобретения были лишь первыми ласточками, к-рые ещё не делали капиталистич. весны.
