ным пропагандистом идеи единства Русской земли. Говоря об основной идее, проникающей «Слово», Маркс, в одном из писем к Энгельсу, писал: «Смысл поэмы — призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 122). Призыв к князьям постоять за «землю Русскую», забыв личные счёты и личные эгоистические выгоды, звучит в «Слове» значительно энергичнее, чем он звучит даже в древней летописи. «Слово» ярко обнаруживает силу национального самосознания передовых людей Киевской Руси.
Автор «Слова» был весьма одарённым человеком. Пушкин, возражая тем, кто считал «Слово» подделкой, относящейся к 18 в., писал, что наши поэты 18 в. «не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства».
Не стремясь к точной передаче событий похода и бегства Игоря из плена, автор даёт нал! ряд сменяющих друг друга картин, предельно насыщенных поэтическими образами, богатых яркими красками. В «Слове» всё живёт, движется, звучит. Природа, принимающая здесь самое живое участие в судьбах русских князей и их дружины, — живая, одухотворённая, деятельная. Она неотделима от мира человека, как человек неотделим от мира природы. В её помощи и участии — залог человеческого благополучия и удачи, точно так же, как в её враждебном отношении к человеку кроется причина всяческих его злоключений и бед. Эта стихийная связь человека с природой, являющаяся одним из основных источников художественной силы «Слова», объясняется органической близостью автора к народной поэзии, питавшей его творческий гений. Народной поэзии обязано «Слово» самыми яркими своими поэтическими красками. Несравненный по своей художественной красоте и выразительности плач Ярославны восходит к народной причети. Народной песнью внушено автору «Слова» сравнение битвы с посевом, пиром и молотьбой; к народному творчеству восходят и многие его эпитеты и метафоры. Близостью к тогдашним поэтическим воззрениям народа, ещё не изжившего в ту пору язычества, объясняется и присутствие в «Слове» языческих богов.
Маркс писал: «Вся песнь носит христианскигероический характер, ‘хотя языческие элементы выступают ещё весьма заметно» (Маркс иЭнгельс, Соч., т. XXII, стр. 122).
Однако автор «Слова» не только был глубоко проникнут народно-поэтической стихией, но очень хорошо знал и письменную литературу своего времени оригинальную и переводную.
Исследователи «Слова» наряду с параллелями к нему из устного творчества приводили также параллели и из произведений книжной литературы, обращавшейся тогда на Руси. При всём том поэт был совершенно самостоятелен и оригинален в использовании народно-поэтического и книжного материала. «Слово» обнаруживает такую высокую степень художественной самобытности, что не может быть и речи о его подражательности даже в отдельных его частях.
«Слово» сопоставлялось и сопоставляется с рядом памятников европейской средневековой литературы — со скандинавскими сагами, с «Песнью о Роланде», с «Нибелунгами», с «Витязем в тигровой шкуре» Шота Руставели»и др.
Но во всех этих сопоставлениях мы найдём лишь те сближения общего характера, к-рыеобусловливаются прежде всего’тем, что и «Слово» и соответствующие европейские памятники являются произведениями героического эпоса, к-рый по самому существу своему, поскольку мы имеем дело и тут и там с произведениями феодальной эпохи, должен был заключать в себе общие мотивы и общие стилистические формулы. — Будучи насквозь проникнуто поэзией,
Издание «Слова о полку Игореве» 1934 (. титульный лист работы палехского мастера И. Голикова*).
«Слово» в то же время прекрасно отражает современную автору историч. действительность. В нём живо сказался уклад ранней феодальной Руси. В «Слове» мы находим выразительные характеристики живых историч. деятелей. Нужно было обладать больший историч. чутьём и огромным поэтическим дарованием, чтобы так мастерски зарисовать целый ряд историч. портретов, как это сделал автор «Слова». Ни один памятник старой русской литературы не рисует так сконцентрированно рыцарский уклад Киевской Руси, как это делает «Слово». Игорь и Всеволод выступают в нём как воины, для к-рых честь и слава являются главными двигателями их поведения.
По словам Святослава Киевского, сердца обоих братьев «скованы из крепкого булата и в оваге закалены». Рыцарская храбрость и воинская доблесть отличают и других князей, упоминаемых в «Слове». Княжеская дружина также изображена в героических тонах, она также помышляет о том, чтобы добыть себе честь, а князю — славу.
«Слово» является блестящим показателем той высоты культурного развития и политич. самосознания, какая достигнута была русским народом ещё в отдалённую пору, в первые столетия его государственной жизни. Возникнув в той общей колыбели, какой была Киевская Русь для великороссов, украинцев и белорус-
