бунтарство. Именно это сближало с ними Маяковского, связанного в первые годы его деятельности с футуризмом. — Традиции критического реализма некоторое время продолжали осуществляться в творчестве И. Бунина («Суходол», «Деревня» и др.), Л. Андреева («Петька на даче», «Большой шлем», «Сашка Жегулев» и др.), И. Шмелева, Арцыбашева, Зайцева, А. Куприна, Сергеева-Ценского и др.
В эпоху общественного подъема, накануне и в период революции 1905 эти писатели, захваченные в той или иной мере революционными настроениями, выступали с произведениями, в к-рых звучали ноты социального протеста, сочувствия народным массам, разоблачения самодержавного строя. Они были связаны с социал-демократической прессой, с горьковскими сборниками «Знание». Однако в эпоху столыпинской реакции большинство из них отошло от своих демократии, позиций. Бунин выпустил «Деревню», в крайне мрачных тонах изображавшую крестьянство, Л. Андреев в ряде произведений стремился дискредитировать революцию и революционеров («Тьма», «Царь Голод» и др.), Арцыбашев выступил с проповедью грубейшего аморального индивидуализма, в литературе разлилась мутная волна порнографии («Леда» Ан. Каменского, «Санин» Арцыбашева и др.). В этот период реакционные настроения буржуазной интеллигенции были сформулированы в «позорно-знаменитой», по выражению В. И. Ленина, книге «Вехи».
Авторы этой книги (Струве и др.) писали, что интеллигенция должна быть благодарна самодержавию, к-рое охраняет ее своими штыками от народа. Эти же настроения сильно давали себя знать и в Р. л. тех лет, приводя к крайнему обеднению ее содержания, к глубокому кризису реализма, не связанного с революционными устремлениями. В статье «Разрушение личности» М. Горький дал чрезвычайно резкую и справедливую оценку творчества реакционно настроенных эпигонов реализма: «Все тоньше и острее форма, все холоднее слово и беднее содержание, — писал он, — угасает искреннее чувство, нет пафоса... писатель — это уже не зеркало мира, а маленький осколок; валяясь в уличной пыли городов, он не в силах отразить своими изломами великую жизнь мира и отражает отрывки личной жизни, маленькие осколки разбитых душ». Не случайно, что почти все эти писатели потом оказались в стане белой эмиграции, из к-рого удалось вырваться вернувшемуся в 1937 в СССР Куприну, как-раз наиболее реалистич. писателю среди указанных, создавшему такие произведения, как «Молох», «Поединок» и «Яма». Разброд этой группы писателей особенно усилился в период первой мировой империалистич. войны. Состояние небывалого упадка Р. л. отчетливо сознавала даже буржуазная печать. Так завершалось развитие буржуазной литературы накануне Великого Октября.
Великая Октябрьская социалистич. революция окончательно определила пути литературного развития. Лучшие мастера Р. л. начала 20 в. — Блок, Брюсов, позднее А. Белый, А. Толстой пошли с народом, отдав ему накопленную культуру. Те, к-рые не сумели осознать гибель старого мира, оказались в лагере врагов советского народа. Огромный подъем в первые же годы после победы Великой Октябрьской социалистич. революции творчества М. Горького, Маяковского, Серафимовича и др.наглядно показал, что то лучшее, что было накоплено в дооктябрьский период, органически вошло в социалистич. литературу как необходимое условие ее развития. JL. Тимофеев.
VI. Русская советская литература.
Великая Октябрьская социалистическая революция оказала глубочайшее влияние на весь дальнейший ход развития Р. л. и положила начало новому периоду ее истории — советскому периоду. Советская литература воплотила в. художественных образах героическую борьбу рабочих и крестьян под руководством великой партии Ленина — Сталина за построение социалистич. общества и сама явилась активной силой в этой борьбе. Секретарь ЦК ВКП(б> А. Жданов в своей речи на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей (1934) так определил значение советской литературы: «Наша литература является самой молодой из всех литературвсех народов и стран. Вместе с тем она является самой идейной, самой передовой и самой революционной литературой. Нет и никогда не было литературы, кроме литературы советской, которая организовывала бы трудящихся и угнетенных на борьбу за окончательное уничтожение всей и всяческой эксплоатации и ига наемного рабства. Нет и не было никогда литературы, которая кладет в основу тематики своих произведений жизнь рабочего класса и крестьянства и их борьбу за социализм. Нет нигде, ни в одной стране в мире, литературы, которая бы защищала и отстаивала равноправие трудящихся всех наций, отстаивала бы равноправие женщин. Нет и не может быть в буржуазной стране литературы, которая бы последовательно разбивала всякое мракобесие, всякую мистику, всякую поповщину и чертовщину, как это делает наша литература. — Такой передовой, идейной, революционной литературой могла стать и стала в действительности только советская литература — плоть от плоти и кость от кости нашего социалистического строительства» (Жданов А. А., Советская литература — самая идейная, самая передовая литература в мире, 1934, стр. 8).
История советской литературы есть история создания той подлинно свободной литературы, возникновение к-рой в эпоху социализма предвидел Ленин. Еще в 1905 в статье «Партийная организация и партийная литература» Ленин писал: «Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды» (Ленин, Соч., т. VIII, стр. 390). Решая свои исторические задачи, советская литература вместе с тем решает главную задачу мировой литературы: художественного воплощения «общественного^. е. человеческого, человека»(см. Маркс иЭнгельс, Соч., т. Ill, стр. 622). «Коммунизм.. . совпадает с гуманизмом... он — истин ное решение спора между человеком и природой и человеком и человеком... Он — решение загадки истории, и он знает, что он есть это* решение» (там же). Советская литература в лучших своих произведениях показывает, как рабочий класс — вождь нового человечества — конкретно решает эту всемирную «загадку истории». Высокая идейность, правдивость, народность, гуманизм, подлинный историзм, — все эти черты, характеризующие со-
