социалистич. революции, сохраняла следы своего первоначального «симбиоза» со старой книжной культурой Средневековья. Однако при всем богатстве и разнообразии форм литературного выражения, в общерусском национальном языке еще не было твердых норм. Творчество таких крупных писателей, как Фонвизин, Державин, Радищев, Новиков, не умещалось в рамки теории трех стилей. Тем более, что высокий слог и прикрепленные к нему жанры старели или заметно эволюционировали в сторону сближения с живой разговорной речью, а простой слог с его вульгаризмами и диалектизмами, с его неупорядоченным синтаксисом, с его бедными средствами отвлеченного изложения уже не отвечал развитому вкусу европеизированной дворянской интеллигенции. Все острее к концу 18 — началу 19 вв. ощущалась потребность в реорганизации литературного языка, в отмене жанровых ограничений, в создании средней литературной нормы, близкой к разговорному языку образованного общества. Над раз^решением этой задачи в разных направлениях работали многие писатели конца 18 и начала 19 вв. (Новиков, Капнист, Дмитриев, Карамзин и др.). Особенное значение для истории Р. я. имела литературная деятельность Н. М. Карамзина, с именем к-рого современники связывали создание «нового слога российского языка».
Карамзин выдвигал задачу — образовать один, доступный широкому кругу язык «для книг и для общества, чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут». Для этого необходимы: устранение явных церковно-славянизмов в произношении, грамматике и словаре, тщательный отбор наличного языкового материала и творчество новых слов и оборотов (ср. неологизмы «самого Карамзина: «влюбленность», «промышленность», «будущность», «общественность», «человечность», «общеполезный», «достижимый», «усовершенствовать» и др.).
Язык преобразуется под влиянием «светского употребления слов и хорошего вкуса». Изменяются синтаксис и фразеология. Из общего литературного словаря исключается большая часть слов ученого языка, восходящих к цер/ковно-славянизмам. Архаические и профессиональные славянизмы запрещены (вроде: «учинить», «изрядство» и т. п.). В литературном употреблении избегают специальных терминов школы, науки, техники, ремесла и хозяйства.
Накладывается запретна провинциализмы ина слова фамильярно-просторечные, или простонародные. Следы феодально-областного языкового разобщения стираются до конца. Грамматика преобразуется в том же направлении. Устанавливается строгий порядок слов. Отступления должны быть стилистически или риторически оправданы. Регламентированы приемы построения сложных синтаксических объединений, периодов. Число употребительных союзов сокращено (ср. исключение даже таких книжных союзов, как «ибо», «якобы», «ежели» и др.).
Точно определены формы синтаксич. симметрии в соотношении членов периода. Карамзинский стиль создан для того, чтобы все замыкать в простые формулы, объяснять и популяризировать. Карамзин далР. я. новое направление, по к-рому пошли такие замечательные рус. писатели, как Батюшков, Жуковский, Вяземский, Баратынский. Даже язык Пушкина многим был обязан реформе Карамзина, к-рая легла в основу новой грамматич. нормализации литературного языка (ср. «Грамматику» Н. И. Греча).Слог Карамзина, по словам современника, «стал слогом всех» (Шевырев). Однако это было не совсем так. Отсутствие широкого демократизма и народности, пренебрежение к «простонародному» языку и его поэтич. краскам, слишком прямолинейное отрицание славяно-русской языковой культуры, еще продолжавшей снабжать словарным материалом язык науки и техники, а образами и фразеологией — стили художественной прозы и особенно стиха, излишнее пристрастие к европеизмам в области фразеологии и синтаксиса, наконец, надоедливая легкость, сглаженность и манерность изложения в языке эпигонов Карамзина не удовлетворили разные слои современного рус. общества. Вокруг «нового слога российского языка» закипела общественная борьба [ср. «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» (1803, 2 изд., 1818) А. С. Шишкова, реакционного сторонника церковно-книжной культуры].
Особенно глубоко несоответствие карамзинской реформы национально-демократическим основам рус. литературной речи было раскрыто критиками из лагеря декабристов и примыкающей к ним передовой интеллигенции.
Проблема средней стилистической нормы общенационального рус. литературного языка не была разрешена Карамзиным, так же как не был решен им и вопрос о слиянии языка письменного с разговорным. Творчество таких великих писателей начала 19 в., как Грибоедов п Крылов, двигалось по другим направлениям.
В баснях Крылова живая устная речь обнаруживает всю широту и глубину стилистич. возможностей. Язык Крылова воспринимался как свободный поток просторечия, пробившийся из недр народного самосознания и разрушивший преграды и нормы карамзинской европейскоаристократической культуры слова. Крылов широко вводит в строй литературного повествования синтаксис устной речи с ее неправильностями и ее выразительным лаконизмом. Указав новые пути синтеза литературно-книжной традиции с живой русской устной речью, создав художественные образы глубокого реализма, Крылов подготовил Пушкину путь к народности. Но поэзия Крылова была ограничена узкой сферой басни — жанра, еще Ломоносовым прикрепленного к простому слогу. Для создания общенациональной нормы требовались классич. образцы национального рус. выражения в самых разнообразных жанрах. Эта историческая задача нашла полное решение в творчестве великого рус. поэта А. С. Пушкина, к-рый по справедливости считается создателем современного рус. литературного языка.
В языке Пушкина вся предшествующая культу ра рус. литературной речи нашла решительное преобразование. Язык Пушкина, осуществив всесторонний синтез рус. национальноязыковой культуры, стал высшим воплощением национально-языковой нормы в области художественного слова. Стремительно пройдя через школу Карамзина и его сторонников, Пушкин в сотрудничестве с декабристами намечает новые пути развития национального Р.*я.: «Всё должно творить в этой России и в этом. русском языке», творить на основе «совершенного знания свойств русского языка». Народная словесность была для Пушкина наиболее ярким выражением духа Р. я.., его национальных свойств. Народность для Пушкина менее всего походила на простонародность речи. Народность языка, по Пушкину, определяется всем
