< С еще большим правом, чем для монголоидов, можно поставить вопрос о расовом расчленении для негроидов, меланезийские формы которых по многим признакам (напр., по обильному волосяному покрову) сближаются с австралоидами, с к-рыми они связаны по географическому распространению и, вполне вероятно, по происхождению. В самой Африке существуют также своеобразные группы, напр., бушмены, к-рые при очень курчавых (спирально завитых) негроидных волосах обладают светлой желтоватой кожей, уплощенным лицом и иногда даже эпикантусом.
Переходные антропологические особенности еще ярче выступают в группах, обитающих в местах древнего соприкосновения основных Р. В северо-западной Евразии — от Скандинавии до Алтая — широко распространены промежуточные между монголоидами и европеоидами «западно-евразийские» расовые типы с прямыми, но мягкими волосами, ослабленным развитием бороды и во'лос на теле, несколько уплощенным низким лицом, не резко выступающим носом со средним переносьем и вогнутой спинкой, умеренной складкой верхнего века. Также в северо-восточной Африке и в Индии существуют «индо-африканские» европеоидно-негроидные промежуточные Р. с умеренно-курчавыми волосами, коричнева* той кожей, слегка выступающими челюстями, средне-широким носом и несколько утолщенными губами. Многочисленность и разнообразие всех этих переходных форм неопровержимо свидетельствует о глубоком биологическом единстве всего человечества, о второстепенности и относительности его расовых различий.
На конкретном антропологическом материале промежуточные Р. иллюстрируют основное положение марксистской диалектики, что «все грани в природе и в обществе условны и подвижны» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 181).
Таким образом, существование расовой дифференциации не нарушает биологического единства человечества. Выражением общности основных направлений дифференциации внутри всех разновидностей вида iiomo sapiens является параллелизм расовых вариаций, состоящий в том, что по многим признакам Р. второго порядка, принадлежащие к разным большим Р., оказываются сходными между собой. Так, напр., европеоидная передне-азиатская Р. сильной брахикефалией (головной указатель 84—86), наклонным лбом, развитым надбровьем, выпуклой спинкой носа напоминает южносибирскую монголоидную расу. Точно так же средиземноморская европеоидная раса по долихо — или мезокефалии, узкому лицу, прямому лбу и другим признакам обнаруживает сходство со многими негроидными типами Африки.
Что касается до распределения у отдельных Р. так наз. примитивных признаков, сближающих современного человека с предковыми формами — неандертальцами, питекантропами или даже ископаемыми третичными приматами, то признаки эти рассеяны по разным Р. и ни в одной из них не представлены в таком скоплении, к-рое позволило бы считать одну Р. более «примитивной», чем другие. Так, напр., у бушменов находили элементы тауродонтности (большого развития зубной полости); у меланезийцев и северных европейцев — чрезвычайно сильное развитие надбровного рельефа, у пигмеев — слабое выступание подбородка, у сеноевМалакки — следы затылочного валика и т. д^ Однако по совокупности признаков ни одну из современных Р. нельзя преимущественно сближать с животными или ископаемыми людьми. Само понятие биологической «примитивности» не применимо к человеческим ра-’ сам, представляющим не последовательные ступени, но параллельные ветви единого ствола вида.
В буржуазной антропологии исключитель^ ное значение придается учению о стабильности (неизменности) расовых признаков и Р. Наследственный характер отдельных расовых особенностей несомненен, но о неразрывном наследовании целых расовых комплексов не может быть и речи. Почти все расовые признаки человека определяются одновременно многими наследственными зачатками, в силу чего ход их наследования очень сложен и не укладывается в схемы элементарного менделизма.
Наследственная основа расовых признаков не исключает широкой их изменчивости. Даже у одного человека признаки эти изменяются в течение возрастного развития от рождения до старости. Как показали исследования советских антропологов (Ярхо, Трофимовой), глаза с возрастом светлеют, волосы, напротив, темнеют; сильно развивается третичный волосяной покров (у мужчин), относительно длиннее и уже становится лицо, увеличивается наклон лба и развитие надбровья, несколько понижается головной указатель, значительно тоньше делаются губы и т.* д. Изменения — эти, наблюдающиеся во всех Р., часто оказываются настолько большими, что различия между разными возрастными группами взрослых людей одной Р. превышают различия между двумя близкими Р.
Значительны также вариации расовых признаков во времени. Такие, сравнительно мало подверженные воздействию внешних условий особенности, как окраска кожи, волос и глаз, в связи с человеческой эволюцией претерпели большие изменения. По мнению многих антропологов (напр., Швальбе, Штратца), следует* думать, что предок человека обладал умеренно пигментированной-коричневой кожей, черными волосами и карими глазами. Постепенно у жителей северных областей происходила потеря пигмента сначала в коже, затем в глазах и в последнюю очередь в волосах. В тропических районах, напротив, количество пигмента в коже несколько увеличилось. Свидетельством окраски . предков человека, по Швальбе, является сосковая область у всех Р., окрашенная почти одинаково в коричнево-розоватый цвет. У «потемневших» групп (негроиды, австралийцы) сосок с течением времени оказался светлее окружающей кожи, у «посветлевших» (северные европеоиды), напротив, — темнее. Еще более резкие изменения с течением времени прослеживаются в строении черепа. Сравнение ископаемых представителей человечества с современными Р. доказывает, что происходило ослабление костного рельефа надбровья и затылочной области, выпрямление лба, сокращение размеров лица, повышение головного указателя (брахикефализация). Явления эти наблюдаются на самых разнообразных территориях, заселенных различными Р., напр., в Южной Германии, в причерноморских степях, в Московской обл., в Зап. Сибири. Исследования американского антрополога Боаса показали, что головной указатель может сильно меняться 10*
