мер, в Голландии доклады о санитарном состоянии провинции Дренте указывают на то, что 50% детей торфяных рабочих систематически недоедают, 60% страдают малокровием, золотухой и т. п. Заработная плата рабочих Голландии в годы капиталистической рационализации снижена до голодного уровня.
Особенно тяжелы условия жизни сельскохозяйственных рабочих в Японии и Италии.
В Италии за последние 20 лет жизненный уровень Р. к. снижен наполовину. В Японии, согласно закону от24/Ш 1938, подлежат регистрации и принудительной работе на предприятиях военной пром-сти 6 млн. рабочих. Заработная плата, устанавливаемая правительством, доведена до самого низкого уровня. Буржуазная газета «Цюгай Сиогио» пишет 2/1II 1938: «Налицо снижение как номинальной, так и реальной заработной платы рабочих». Номинальная заработная плата к весне 1938 по сравнению с 1937 снизилась от 20 до 40%, а в ряде отраслей промышленности — еще больше. По официальным данным японской статистики, количество безработных к концу 1 — го полугодия 1938 исчислялось в 1.300 тыс. человек (против ЗООтыс. в 1937). Вместе с семьями безработица обрекала на голодное существование 4 млн. человек японского, пролетариата. Ленин четко вскрыл все моменты растущего обнищания рабочих в условиях империализма. «Рабочий нищает абсолютно, т. е. становится прямо-таки беднее прежнего, вынужден жить хуже, питаться скуднее, больше недоедать, ютиться по подвалам и чердакам. — Еще нагляднее, однако, относительное обнищание рабочих, т. е. уменьшение их долив общественном доходе... Богатство растет в капиталистическом обществе с невероятной быстротой — наряду с обнищанием рабочих масс» (Ленин, Соч., т. XVI, стр. 212 и 213).
Чтобы отстоять себя, Р. к. под угрозой вымирания вынужден был начать борьбу с предпринимателями. Чем сильнее становился гнет капитализма, тем больше вырастала необходимость совместного отпора классу капиталистов и помогающему ему правительству.
В дальнейшем процессе борьбы все яснее вырисовывалась необходимость совместного действия всего Р. к. против класса капиталистов.
Экономическая борьба все теснее срастается с политической и переходит в классовую борьбу. «А всякая классовая борьба есть борьба политическая» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1939, стр. 37). Выступления Р. к., руководимого своей революционной партией, все более включаются в систему общей борьбы пролетариата против капиталистич. строя, за свержение его, за завоевание диктатуры пролетариата и за переход к коммунизму.
В экономической борьбе первичной формой были стачки. Уже в конце 18 в. это орудие широко применяется в обеих странах — в Англии и во Франции; правительства издают целый ряд постановлений и законов, запрещающих стачки. В свою очередь стачки повели к организации профессиональных союзов. В 1776 специальным королевским эдиктом в Англии были запрещены собрания и союзы рабочих. И даже в разгар буржуазной революции во Франции 14/VI 1791 принимается закон Ле-Шапелье, запрещающий рабочие собрания, их организации и союзы. Закон Ле-Шапелье устанавливает, что «вопрос о заработной платедолжен быть делом свободного соглашения одного лица с другим, а затем рабочий обязан соблюдать то условие, которое он заключил с работодателем». По этому закону много «зачинщиков, вожаков и подстрекателей» были привлечены к полицейскому суду, приговорены к штрафу в 500 ливров и лишены избирательных прав на 1 год. Несмотря на жестокие законы против забастовщиков и членов профессиональных союзов, рабочее движение бурно развивалось. е Прежде всего эта борьба началась в Англии.
«Английские фабричные рабочие были профессиональными борцами не только английского, но и всего современного рабочего класса; точно так же, как их теоретики первые бросили вызов теории капитала» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 235—236). В результате упорной борьбы англ. рабочих, носившей сначала стихийный и лишь постепенно принимавшей организованный характер, английский парламент за время 1802—33 издал пять законов о труде. Но эти законы, в силу слабой организованности рабочих и отсутствия контроля за выполнением закона, почти не выполнялись. Только со времени фабричного закона 1833, установившего фабричную инспекцию (также ограничившего труд детей и подростков), фабричные законы получили реальное значение: принятие буржуазными правительствами и парламентами законов, ограничивающих длину рабочего дня, устанавливающих условия труда рабочих на капиталистич. предприятиях, явилось во всех странах результатом упорной борьбы рабочего класса-с капиталистами. Однако буржуазия, недовольная ограничениями в своих «свободных» отношениях с рабочими массами, продолжала борьбу с этими законами и добилась частью юридически, частью просто на практике их ослабления. Только в ходе политической борьбы за избирательную реформу, а затем с ростом чартистского движения рабочим удается отстоять свои завоевания.
Буржуазия, боровшаяся с феодальной аристократией за отмену хлебных законов, за установление свободы торговли в Англии, вызвала ответный удар со стороны этой аристократии в: виде похода за ограничение рабочего дня и некоторого ограничения эксплоатации женщин и детей. Дворянство, мобилизовав на этой платформе рабочие массы, принудило парламент провести ряд законов в пользу рабочих. Наиболее важным был закон 1847 о десятичасовом рабочем дне. Хотя закон говорил о времени работы для женщин и детей, он распространялся и на всех рабочих текстильной промышленности, ведущей отрасли хозяйства Англии. Этот закон, вторгавшийся самым решительным образом в буржуазную «свободу», в отношения между капиталистом и пролетарием, был впоследствии охарактеризован Марксом не только как важный практический успех, но и как победа принципа; «впервые политическая экономия буржуазии открыто капитулировала перед политической экономией рабочего класса» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 11).
Поражение чартистского движения и июньского восстания парижских рабочих усилило буржуазную реакцию и в Англии. Буржуазия подняла агитацию за отмену всякого законодательства о рабочем дне и повела наступление на рабочих. Министр внутренних
