в первых и лучших своих произведениях «Небожественная комедия» и «Иридион» он стремится рисовать будущее возрождение Польши. Он видит бессилие аристократии, «утратившей телесные силы в наслаждениях, умственные — в безделии», он готов признать демократию как положительную силу, но его страшит, что она материалистична и, якобы, не способна достичь вершины человеческого духа. В упомянутых «Псалмах будущности» Красинский резко выступает как защитник дворянства, в тесном союзе с к-рым он видит единственный путь возрождения Польши, и как противник демократии, противник народа. Однако Красинский является замечательным поэтом. «Как личность, — пишет В. Воровский, — он был близоруким консерватором... как поэт и мыслитель, а он стоял в ряду величайших умов своей эпохи...
И если его земные собратья — старые польские аристократы — давно осуждены историей и забыты жизнью, он один из этого рода, подобно Иридиону, спасен заступничеством Беатриче, ибо он любил человечество». — Мицкевич, Словацкий и Красинский определили расцвет польского романтизма и цодъем польской литературы 1-й половины 19 в. Рядом с ними должны быть названы имена Антония Мальчевского (1773—1825), создателя поэмы «Мария»; Северина Гощинского (1801—75), автора поэмы «Замок Каневский» и проникнутых глубоким лиризмом стихов; Богдана Залеского (1802—86), черпавшего мотивы для лучших своих произведений в богатейшем источнике украинского народного творчества; Стефана Гарчинского (1805—33), друга Мицкевича, высоко ценившего его произведения, особенно поэму «История Вацлава».
Польский романтизм замыкается творчеством выдающегося галицийского поэта Корнеля У ейского (1823—97), Теофила Ленартовича (1822—93), Леонида Совинского (1831—87), переведшего на польский язык «Гайдамаков» Шевченко, Людвика Кондратовича (Владислава Сырокомлю) (1822—62). Отдельно стоит творчество Киприана Камила Норвида (1821—1883), мало известного при жизни и «открытого» лишь в начале 20 в. польским критиком Зеноном Пшесмыцким (Мириам), выпустившим в 1911 его сочинения — «Социальные песни», «Прометедион», «Ванда», «Молчание» и др.
Норвид видел задачу искусства в проникновении в потусторонний мир, призывал к самоуглублению и даже упоминал уже о «сверхчеловеке». Именно поэтому его стихи, написанные, правда, с большим формальным мастерством, имели большой успех в период декаданса.
Не случайно польский романтизм нашел своих лучших представителей в эмиграции: вдали от своей родины, оторванные от реальной действительности, к-рой она жила, они легче могли предаваться иллюзорной вере в чудесное спасение Польши и в ее всемирную миссию.
Но их собратья, находившиеся в Польше и понимавшие необходимость более действенных средств борьбы, искали для этой борьбы более верных союзников, чем Товианский, в порабощенных массах польского народа. В Польше нарождалось демократическое движение и оно находило своих приверженцев и среди писателей романтиков. Примером может служить Ричард Бервинский (1819—79), выступавший в своих произведениях с гневным обличением шляхты и решительно требовавший коренныхизменений условий существования польского крестьянства.
В восстании 1863 принимали активное участие значительные массы крестьянства. И когда это восстание было подавлено, громкие слова о великой миссии Польши не могли найти отзвука в разочарованных массах польского народа. Последовавшая полоса тяжелых репрессий только подчеркнула крушение шляхты, ее господства, ее идеологии. На политическую и общественную арену выступил промышленник, буржуа. Начал укрепляться польский пролетариат. Проведенная царским правительством аграрная реформа поставила в новые условия польское крестьянство. Крестьянство было наделено землей, но в таком ничтожном количестве, что обработка ее не обеспечивала ему минимума пропитания. Крестьяне потянулись на фабричные предприятия, шли на отхожие промыслы, продавая свой труд за бесценок. Польская промышленная буржуазия тянулась к русскому капитализму, и отсюда ее примирение с русским самодержавием. На почве новых экономии, условий и общественных отношений возникли новые литературные течения. Первым таким течением в польской литературе был т. н. «позитивизм».
Считая бесполезной вооруженную борьбу за освобождение Польши, позитивисты призывали к сохранению польской национальности путем укрепления и развития буржуазной культуры.
Культурный подъем и прогресс Польши они видели в «органическом» труде; они призывали к труду и буржуазию, к-рая должна была развивать промышленность, и помещиков, к-рым рекомендовали улучшать свое хозяйство на научных основах, и рабочего и крестьянина, к-рым труд и знания, по их мнению, должны были принести избавление от тяжести угнетения и эксплоатации. Эта программа не могла не иметь успеха в широких либеральных кругах, поскольку она соответствовала интересам польской буржуазии.
Предтечей «позитивизма» можно назвать Иосифа Игнатия Крашевского (1812—86), писателя чрезвычайно плодовитого, литературное наследство которого составляет несколько сот томов. Как романисту ему принадлежит та заслуга, что он ввел в польский роман в качестве героев представителей непривилегированных слоев — мещан, ремесленников, крестьян («Большой сын маленького местечка», «Дважды — два — четыре» и др.). Неустойчивый в своем мировоззрении, сближавшийся то с реакционерами, то с прогрессистами, он все же был сторонником освобождения крестьянства, но указывал, что «земля есть собственность помещика, а крестьянин — свободный работник на ней». Он считал, что крестьянину необходимо «религиозное просвещение, христианское образование, проникновение духом любви, труда и самопожертвования». Именно этими воззрениями он некоторым образом предвосхищал программу позитивистов. Виднейшими представителями « позитивизма» являютсяБо л еслав Прус (1847—1912), Элиза Ожещко (1842—1910), Александр Свентоховский (р. 1849) и др.
Болеслав Прус в своих фельетонах и рассказах «Михалко», «Антек», «Сиротская доля» и др., в романе «Форпост» ярко рисует тяжелую жизнь крестьянской и городской бедноты. Рост рабочего движения, в особенности революция 1905 испугали вчерашних либералов, и позитивист Прус выступил с романом «Дети» (1909) х
