Страница:БСЭ-1 Том 43. Окладное страхование - Палиашвили (1939)-2.pdf/36

Эта страница не была вычитана

недавнего времени (Бетсон 1914, Вильсон 1915) встречаются еще такого рода возражения против учения о естественном О. Положим, говорят, оно объясняет происхождение признаков полезных, но ведь не все видовые признаки полезны; значит, это только теория происхождения приспособлений, а не видов. На это Дарвин и дарвинисты отвечают очень просто: где нет вопроса, — нет и надобности в ответе.

Та или иная форма организма сама по себе не представляется вопросом, так же как и форма кристалла. Никогда ‘не возникал вопрос, для чего служат кристаллу ребра и углы. Вопрос возникает только тогда, когда обнаруживается служебное значение органов, например цветов или листьев; тогда возникает и вопрос, каким образом случилось, что эти органы в таком совершенстве соответствуют своему отправлению, и единственным ответом на этот один общий, но в бесконечных вариациях повторяемый природой вопрос является учение Дарвина. Вопрос же, в силу каких условий, под влиянием каких физич. факторов происходят изменения, подхватываемые и закрепляемые О., равно как и уничтожаемые им, — вопрос совсем иного порядка, о нем будет речь ниже.

Но если учение Дарвина не касается по существу строений или вообще особенностей организации безразличных или бесполезных, то оно указывает на еще одно свойство организмов, названное Дарвином соотношением, correlation, которое может объяснять факт одновременного присутствия в видовых формах известных полезных и неизменно сопровождающих их, повидимому, безразличных или бесполезных признаков. В силу этого начала соотношения, эти признаки находятся в какой-то (по большей части ближе не разъясненной) органич. связи и передаются вместе  — полезные, потому что они полезны, а бесполезные, потому что связаны с полезными. Такой тщательно изученный пример соотношения проф. Цингеру и удалось найти у Camellina linicola и не только установить факт связи, но обнаружить его причинную зависимость.

Все видовые признаки этого растения находятся во вполне понятном соотношении с основным полезным его признаком — величиной семян. «Выражаясь языком математиков, мы можем сказать, что по существу главной переменной в нашем ряде видов является величина семени, величина же цветков и стручков, их число, относительные размеры их частей, густота кистей, длина и размеры цветоножек, число семян в стручке суть функции этой переменной», — так формулирует автор свой основной вывод. Наконец, ему удалось показать, что условием образования больших семян и всех сопровождающих их свойств является именно более влажная и затененная среда. Таким образом, проф. Цингеру удалось во всех подробностях изучить процесс образования новых видов путем естественного О. и объяснить его во всех его подробностях. Действие естественного О. нередко уподобляли действию сита или решета. В исследовании проф. Цингера это словесное уподобление превратилось в действительный естественно-историч. факт.

Приведенных трех примеров достаточно, чтобы показать полную несостоятельность возражения, будто учение о естественном О. — только философская теория, дедуктивный вывод, а не’•научно обоснованный факт. Оно является неотразимым дедуктивным выво 538

дом из трех несомненных и неизменно присутствующих фактов — изменчивости, наследственности и перенаселения. Оно подтверждается бесчисленными фактами искусственного О., ничем не отличающимися от естественного О., особенно в тех случаях, когда процесс сводится к тому же, чем он является в природе, т. е. к элиминации неудовлетворительных особей, т. е.’ их уничтожению в больших размерах (как у Бурбанка). Оно обнаруживается, наконец, непосредственно в природе, как в приведенных трех примерах, устраняющих к тому же побочные возражения, будто первоначальные стадии отбора (incipient stages) не обладают необходимой для того ценностью (Selectionswert) и будто не доказано получение путем естественного отбора новых видовых признаков, не обладающих полезными качествами. Дарвин не останавливался на подобных частных случаях применения естественного отбора, но зато он показал, как он применяется к разъяснению целых обширных категорий фактов.

Этому была дюсвящена его. деятельность после появления «Происхождения видов». Остановимся на нескольких примерах и посмотрим, как дополняет их современная наука, следуя в намеченном им направлении. Изучение цветочных органов приводит к заключению, что у очень многих растений существуют различные, иногда очень сложные приспособления, определяющие, вместо самоопыления, перекрестное опыление между различными особями посредством перенесения пыльцы ветром, водой или насекомыми (Шпренгель). Но эти факты были почти забыты, когда Дарвин напомнил о них, подкрепив их новыми тщательными наблюдениями и опытами над орхидейными, над т. н. ди  — и триморфными цветами и т. д. С точки зрения естественного О. появление таких сложных форм, притом представляющих в самых разнообразных группах растительного царства приспособление к достижению одного и того же результата, не может быть объяснено иначе, как допущением, что результат этот полезен. Дарвин предпринял экспериментальное исследование, в к-ром доказал, что перекрестное оплодотворение действительно дает начало более могучему и плодовитому потомству — вывод, к-рый и до настоящего времени недостаточно оценен исследователями в области наследственности (например, Бэтсон и мендельянцы не заметили; что эти явления отражаются и на некоторых опытах Менделя, именно тех, которые они цитируют, и делают их неубедительными). Таким образом, получается ключ к объяснению самого факта распространенности этих приспособлений.

Раз они полезны, они являются материалом для отбора. Вторым примером Дарвину послужили насекомоядные растения. Факт улавливания насекомых растениями был известен еще в 18 в., но еще в 60  — х гг. 19 в. выдающиеся ботаники (Дюшартр) отказывались допустить, что это действительно процесс питания, — это казалось им слишком чудесным, т. е. порождением телеологии. склада мышления наблюдателей. Для Дарвина, наоборот, такие сложные приспособления снова между представителями различных царств были мыслимы именно как результат отбора, но тогда они возможны только под условием их полезности как процесса питания.

Снова целым рядом точных наблюдений и опытов он проверяет известные факты, дополняет